Во всём виновата
Автор: КП
Бета: hao-grey
Иллюстратор: Медный Кви!
Дисклеймер: мир и персонажи поттерианы принадлежат Джоан Роулинг, мы лишь играем и не извлекаем коммерческой выгоды
Размер: 29150 слов
Персонажи: Гарри Поттер, Драко Малфой, авроры, магглы
Категория: джен
Жанр: кейс-фик
Рейтинг: РG-13
Краткое содержание: Младший аврор Гарри Поттер недавно окончил аврорскую школу, однако его карьера продвигается довольно быстро. Ему уже даже поручают самому разбираться с незначительными, явно ложными вызовами. Однако один такой вызов заканчивается нетривиально...
Примечания: постхог (2002 год). Фик написан на HP Big Bang 2016.
Иллюстрации: 1, 2 (и в тексте)
Ссылки на скачивание: .doc | .fb2 | .epub | .mobi
ПрологУтро началось как обычно. Кофе, дописать вчерашний отчёт, отнести начальству, кофе и пончик, посмотреть, что добрые коллеги накидали младшему аврору на сегодня... Гарри уже привык делать за ними всякую мелкую и неприятную работу — писать длинные протоколы осмотра места происшествия по обрывочным рисункам и записям на полях чего попало, опрашивать свидетелей из числа тех, кто явно ничего не знает, но спросить надо, и всякое такое. Он не протестовал: в конце концов, он всего лишь младший аврор, а учиться работать всегда лучше, если кто-то опытный тебя подстраховывает. Тем более что простенькие вызовы ему уже поручали, а за большой ответственностью он и сам не рвался. Хватило.
Гарри любил те задания, которые доставались лично ему. Как правило, это были ложные вызовы от склочных старушек, раздражённых тем, что под их окнами шумят, напридумывавших себе разных ужасов — ведь понятно, что приличные люди не могут шуметь, — и требующих немедленно прекратить безобразие. Обычно им хватало того, что на их жалобу быстро отреагировали, прислав самого Гарри Поттера; они приосанивались, расцветали от ощущения собственной значимости, важно отвечали на вопросы и приглашали младшего аврора на чай. Младший аврор всегда соглашался, ведь спокойствие людей важнее количества минут, проведённых на рабочем месте. Кроме того, он каждый раз получал ни с чем не сравнимое удовольствие, убеждаясь, что на самом деле никакого преступления не было, что всё в порядке, а магическая Британия не наводнена тёмными магами, проводящими дни в поисках жертвы для кровавого ритуала.
Поэтому когда его подозвал дежурный аврор, Гарри с радостью оставил протокол. Описания реальных преступлений нравились ему намного меньше, чем ложные вызовы.
— Поттер, тут дельце именно для тебя, — Джек Крусберри позёвывал — устал после ночи. — Некая Марджери Клеменс, проживающая в Лондоне, на углу Барнсбери-стрит и Колледж-кросс, крайне обеспокоена шумом, который полночи не давал ей спать. Сходи, успокой старушку.
— Это преступники, точно вам говорю! — с жаром доказывала мисс Клеменс, сухонькая аккуратная дама в старомодном чепце, смешной шляпке прямо поверх него и в домашнем халате тёмно-красного цвета. — Они часто там собираются, всю ночь что-то таскают, громко хлопают дверью.
— Дверью чего? — уточнил Гарри.
— Пойдёмте, я вам покажу, — старушка бойко поспешила к окну и, тыкая в него костлявым пальцем, зачастила: — Вон, вон, смотрите, во дворе старый сарай, там потом ещё соседи из того дома склад своего хлама устроили. Вот там они собираются! Они и сейчас ещё там, буквально перед самым вашим приходом громыхало! Сходите туда, убедитесь, что я не выдумываю.
— У меня и в мыслях не было, что вы выдумываете, мисс Клеменс, — мягко возразил Гарри. — Конечно, я немедленно схожу и проверю, что за злоумышленники нарушают ваш покой. Ведь аврорат для того и существует, чтобы добропорядочные граждане могли спать спокойно.
Это был маггловский район, поэтому Гарри наложил на окрестные дома чары лёгкой рассеянности перед тем, как выйти на улицу. Иначе завтра, а то и сегодня к вечеру, главной темой разговора всех соседей станет таинственный молодой человек, который утром вышел из дома мисс Клеменс, а, между прочим, никто не видел, чтобы он туда заходил! Можно было, конечно, добраться до Барнсбери-стрит и автобусом, чтобы не приходилось брать разрешение на применение к магглам волшебства, но это заняло бы намного больше времени, чем представляется разумным, когда вызывают аврорат.
Двор выглядел довольно заброшенным; похоже, никто здесь не подстригал кусты и деревья, они просто росли как попало. Одно дерево, располагавшееся ближе всего к дороге, и вовсе засохло. Видимо, здешние жители были сторонниками естественного хода вещей: Барнсбери был весьма неплохим районом, и ровный ряд чистеньких одинаковых домиков, белых внизу и коричневых наверху, ясно свидетельствовал, что здесь живут приличные люди. Уж чем-чем, а запустением вокруг и не пахло. Сарай стоял в глубине двора, скрытый от глаз проходящих по улице людей раскидистыми ветвями деревьев. Скорее всего, там собирается молодёжь, не подозревая, что стены сарая чересчур тонкие и шум мешает спать соседям. Гарри решительно отправился туда, чтобы, по своему обыкновению, вежливо объяснить любителям ночных посиделок, какие претензии к ним имеются у некоторых местных жителей.
Внутри явно кто-то был: подойдя вплотную, Гарри услышал приглушённые голоса. Он потянул на себя дверь и перешагнул порог со словами:
— Доброе утро, органы правопорядка беспокоят.
А потом свет померк.
Придя в себя, Гарри застонал. Голова болела, ломило руки и ноги, спина ныла так, словно он весь день таскал мешки с камнями. Классическая картина. Хуже и быть не может: его не треснули по голове монтировкой перепуганные маггловские подростки, а угостили Ступефаем самые что ни на есть волшебники. Вызов оказался не ложным.
— За что мне всё это? — с тоской спросил знакомый голос. Гарри резко открыл глаза.
Представшая перед ним картина была просто потрясающе отвратительна. Во-первых, он лежал посреди сарая голый, без очков и волшебной палочки. А во-вторых, над ним с выражением вселенской скорби на непривычно загорелом лице склонился Драко Малфой.
— Во что ты опять вляпался, герой? — спросил он, и Гарри очень захотелось снова отрубиться.
Не вышло.
Глава 1
Инспектор Клинт Роджерс слыл человеком здравомыслящим, толерантным и не склонным недооценивать проблемы других людей. Именно поэтому новичок достался ему. Капитан тогда лично вызвал его; когда инспектор зашёл в кабинет, там уже сидел Рэйли. Инспектор поморщился.
— Вы хотите подсунуть мне какого-то желторотика, — с отвращением констатировал он.
— Не просто желторотика, — капитан предостерегающе поднял палец. — Рэйли, рассказывай.
Рэйли носил прозвище «Мамочка»: он панькался со всеми констеблями, а больше всего — с проблемными, которых в других участках предпочитали или не брать, или побыстрее выставить со службы, придравшись к какой-нибудь ерунде. Рэйли вывел в люди уже нескольких человек с роднёй по ту сторону решётки, или с личным бурным прошлым, или тех, кто с огромным трудом получил образование. И раз здесь сидит Мамочка, значит, сейчас именно кого-то из его подопечных собираются впарить... то есть, конечно, вверить заботам Клинта Роджерса.
На самом деле детектив-констеблей не хватало катастрофически. С детектив-сержантами дела обстояли немногим лучше. Да, зарплаты им платили повыше, но и хоронили их почаще. Большинство смелых парней, готовых провести свои лучшие годы, ловя разных засранцев, предпочитали ловить засранцев, которые неправильно припарковались, спьяну обругали старушку или забрались голышом на дерево, а не тех, кто носится по городу с пистолетом, закладывает взрывчатку в метро или грабит банки. Поэтому департаментам уголовных преступлений приходилось плясать джигу на столах, чтобы сообразительные констебли проявляли недальновидность и соглашались стать сообразительными детектив-констеблями. Так что Роджерсу, откровенно говоря, привалило счастье, только вот возни с подобным счастьем всегда бывало немало, особенно если его приводил Мамочка Рэйли.
— Расслабь булки, дружище, — рокотнул Мамочка, — это всего лишь Малфой. Ну, тот блондинчик, которого ты похвалил целых два раза.
— А, — кивнул Роджерс и действительно немного расслабился. Малфой был перспективным пареньком, не пришёл с улицы, как многие, а закончил полицейский колледж, показал себя старательным и исполнительным.
И всё же его опекает Мамочка.
Роджерс опустился на стул и вопросительно посмотрел на Рэйли.
— Он странный, — нехотя признался тот. — На первый взгляд даже слишком хороший. Бери кофе, долго рассказывать.
Капитан, ни слова не говоря, придвинул ему стаканчик.
— Там, где я вырос, — начал Мамочка, — таких называют «белые засранцы». Белые тоже называют, чтобы ты понимал. Никто не любит людей, уверенных, будто все им должны только потому, что они соизволили появиться на свет. Малфоя в колледже сразу заприметили. Он был сущим оборванцем, ни дома, ни счёта в банке, даже документы — свеженькие дубликаты, но на весь мир смотрел сверху вниз. При этом, как мне рассказывали, вёл себя дружелюбно, да только за такое дружелюбие ему порой хотелось засветить в табло. Ну, ты сталкивался, наверное, со всякими лордами-пэрами, они с тобой всегда очень вежливы, потому что ронять достоинство перед нижестоящим западло.
Роджерс кивнул. С лордами-пэрами ему общаться приходилось. Но когда так себя ведёт нищий оборванец, поневоле задашься вопросом...
Мамочка покосился на него и продолжил:
— Сам понимаешь, в колледже к парню сразу прицепились. Подселили его вместе с чёрным, на пробу, — ничего. Поставили на проект в пару со свеженьким мигрантом откуда-то из стран отсталого шариата — ничего. Он с этими ребятами себя вёл точно так же, как с белыми, у которых родословная как у породистого жеребца. Ну, ладно, подумали там, если он и расист, то умеет очень хорошо держать себя в руках. Так бы всё и успокоилось, если бы не результаты проверки по бумажному направлению. Понимаешь, наш Малфой никогда не рождался и не въезжал в Британию. Ну то есть совсем.
— Назвался чужим именем и имел наглость пойти учиться на копа? — изумился Роджерс.
— Понятия не имею, но думаю, с мозгами у него всё-таки получше. В общем, в колледже, как ты понимаешь, стали копать. Поговорили с тем типом, который его привёл...
— А его, значит, привели?
— Не совсем. Там, в общем, как вышло: парень пришёл сам, но после того, как ему посоветовали это сделать. И тот, кто посоветовал, за него просил. Я тебе сразу скажу: я тоже с тем копом поговорил. И он мне рассказал то же, что ребятам из колледжа. Он Малфоя зацепил как свидетеля, парень ночевал на улице и случайно увидел кражу из магазина. И этот коп, Грег Саммерс, только глянул на него — и сразу подумал: э, парень, в следующий раз я тебя встречу в наручниках, к гадалке не ходи. Разговорил пацана, а тот в целом податливый оказался, ну ты видел Малфоя, он, ну, как это... милый. И в общем, Грегу сильно в память врезалось, что Малфой ему тогда сказал, когда он спросил, чего он хочет-то, куда его, дурака, пристраивать. Мне, говорит, нужна такая работа, чтобы меня толковые люди контролировали, потому что у меня — так и сказал! — непрочная моральная позиция. Трудно мне, мол, выбирать между добром и злом, нужны, понимаешь, моральные ориентиры. Саммерс, конечно, мужик рисковый, только ему могло прийти в голову предложить такому фрукту в полицию пойти.
— И что Малфой, сразу согласился?
Райли коротко хохотнул.
— Он расспросил. И согласился, когда узнал про строгие инструкции, систему контроля и внутреннюю службу безопасности. Ну, и про то, что в колледже дают жильё. Ему Грег объяснил, что в констебли можно и сразу с улицы идти, но тот сказал, лучше в колледж сначала. Чтобы пообвыкнуться и научиться ориентироваться в этой системе ценностей, или как-то похоже выразился. Так вот, Грег считает, что имя у него настоящее. Только на самом деле его не Дерек зовут, а как-то более задуренно, выдуманное имя сразу нормальным выдумывают.
Роджерс кивнул.
— То-то и я думаю: Дерек ему не подходит. Это имя такое, ну, простецкое, что ли.
— В общем, Грег уверен, что где-то в Британии живёт община странных типов без документов, которые непонятно где учатся и непонятно чем владеют. Хотя с владеют тут интересно, уже я пробивал. На фамилию Малфой зарегистрировано имущество, и немало имущества. Но никто из его владельцев никогда не рождался в Британии и не въезжал на её территорию, и паспортов с этими именами не существует. Как хочешь, так и понимай. Ребята в колледже это всё тоже выяснили, знаешь, не каждый день встречаешь человека, которого не существует. Я говорил с тамошним начальством, они очень крепко думали, не отказать ли парню. Но он, по сути, ничего плохого не совершил, пришёл не совсем без документов, а всё-таки с дубликатами, которые ему на каком-то основании выдали, и теперь обвинять его в отсутствии оригиналов не было возможности. И к тому же Грег Саммерс, просивший за него, у них на хорошем счету, уж не знаю, что там за дела, но его просьба в том колледже не пустой звук. Рискнули. Вроде бы неплохой констебль вышел, скажи?
— Хорошо, допустим. А зачем этому парню детективный отдел?
— Зарплата. Он гонится за деньгами, потому что привык жить на широкую ногу. Ему не нравятся наши пончики и наш кофе, а детектив-констебли больше получают и в силу большей текучки скорее движутся по карьерной лестнице.
— И он не боится, что его убьют?
— Боится. Но, по его мнению, от этого никто не застрахован. Как сказал Обама, больше народу гибнет, упав в собственной ванне, чем от терактов. Копов это тоже касается, если поглядеть повнимательней. Ты, в общем, присмотри за ним, ладно?
Роджерс согласился, хотя загадочная история Дерека Малфоя ему не понравилась сразу. Но проблем новичок не доставлял, напротив, был старателен и учтив. Да, иногда действительно возникало ощущение, будто он смотрит на тебя, как лорд на дворецкого, но на качество работы детектив-констебля Малфоя это не влияло.
Зато иногда Роджерсу начало казаться, что он сходит с ума. Малфой не знал элементарных вещей вроде того, кто был премьер-министром десять лет назад или кто такие хиппи, зато легко мог перейти с английского на латынь. Ему был неведом сленг британских подростков, зато формулировки законов приводили его в неописуемый восторг, как будто само понятие законодательства он встретил впервые в колледже; тексты судебных прецедентов Малфой читал, как приключенческие романы. А ещё он всегда чуть тормозил, прежде чем зажечь свет, и иногда странно улыбался, втыкая штепсель в розетку.
Роджерс, конечно, был обычным занятым копом, но в кино он всё-таки иногда выбирался, особенно на что-нибудь нашумевшее. А увидав на экране надменного мальчишку со светлыми волосами, который протянул руку, словно дал сто фунтов, и произнёс: «Малфой. Драко Малфой», инспектор Роджерс прочёл все четыре книги про Мальчика-Который-Выжил и крепко задумался.
Размышлениями своими он ни с кем не делился. Однако когда его вызвали в гараж на углу Барнсбери-стрит и Колледж-кросс, где лежал без сознания раздетый и, по-видимому, ограбленный юноша, и он увидел парня со шрамом в виде молнии на лбу и явным следом постоянного ношения очков на переносице, Клинт Роджерс не выдержал. Он вышел из гаража, подошёл к Малфою и тихо сказал:
— Сходи туда, это, кажется, по твоей части.
Детектив-констебль удивлённо посмотрел на него, но вопросов задавать не стал. Просто зашёл в гараж; дверь за ним тихо закрылась.
А Клинт Роджерс присел на лавочку поблизости и в очередной раз пожалел, что бросил курить ещё раньше, чем закончил школу.
Глава 2
Гарри пытался вспомнить, что он слышал о Малфое за последнее время; выходило, что ничего. Голова отчаянно болела, и думать получалось не очень. К тому же, сильно мешало отсутствие очков. Да уж, вот тебе и ложный вызов. И Малфой ещё...
— Ты говорить можешь? — как раз поинтересовался белобрысый негодяй, настойчиво напоминая о себе. — Понимаешь меня вообще?
— Не шуми, — с усилием произнёс Гарри, — голова болит.
— Ты помнишь, что случилось? — спросил Малфой потише.
— Я прибыл на вызов... Думал, что ложный... Старушка, Марджери Клеменс, вызвала авроров, ей, дескать, спать мешают, наверняка тёмной магией балуются... — В голове постепенно прояснялось, говорить стало легче. — У нас таких вызовов два-три в неделю, старушкам делать нечего.
Малфой понимающе кивнул.
— И что было дальше?
— Ступефай был дальше, стоило мне зайти. А теперь скажи мне, пожалуйста, почему я тебе всё это рассказываю?
— Хм, дай подумать. Может, потому, что на мне форма полицейского, а ты вырос среди магглов и знаешь, как она выглядит?
— Хорошая версия, примем за рабочую. А почему на тебе форма полицейского, не поделишься?
Малфой выученным движением вытащил корочку; в полумраке блеснул значок.
— Детектив-констебль Малфой, к вашим услугам. Приехал в составе группы на вызов, Стив Хэмилтон отправился в магазин, увидел, что дверь неплотно прикрыта, и заинтересовался. По его заявлению, здесь частенько шумят ночами, поэтому он решил посмотреть, почему открыта дверь. И нашёл тебя. Вызвал полицию.
— И что мы теперь будем делать? Напишем в вашем отчёте или как там ваши документы называются, что меня действительно ограбили, украли волшебную палочку, зачарованные очки и мантию аврора?
— Да уж, незадача. Ваши обливиаторы по-прежнему являются по любому поводу и чистят память всем вокруг, включая пробегавших мимо собак?
Гарри поморщился.
— Слушай, у тебя палочка с собой? Можешь мне хоть какую-то одежду наколдовать?
— Из вещдоков? — уточнил Малфой. — И как мы это оформим, интересно? Что я вынул из кармана серую шерстяную пару и набор белья и любезно предоставил потерпевшему?
Гарри застонал.
— Я сочувствую твоим сослуживцам.
— А я сочувствую лично себе, потому что не представляю, как всё это оформлять и кто из нас поедет в итоге в психушку. Ладно, для начала займёмся делом. Итак, ты подтверждаешь, что на тебя было совершено нападение и тебя ограбили, так?
— Да.
— Врачебная помощь тебе нужна?
— Мне совершенно точно нужна одежда. Последствия Ступефая я сам сниму, ничего страшного.
— Головой не ударился при падении? Встать можешь?
— Сейчас проверим.
Гарри аккуратно поднялся. Малфой следил за тем, как он двигается. Руки, засранец, не подал. Гарри прошёлся взад-вперёд.
— Вроде всё в порядке, — неуверенно сказал он.
— Ясно, — буркнул Малфой, — врачам тебя покажем. Не хочу отвечать, если у тебя вдруг черепно-мозговая. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что магглы умеют лечить сотрясение мозга?
— Не сомневаюсь. Что мне сказать полиции, посоветуй лучше!
Малфой почесал затылок.
— Я думаю, мне надо поговорить с инспектором. По-моему, он, мнэ-э, готов к разговору.
— Ну так поговори, драклы тебя раздери! У меня рабочий день, вообще говоря! Вот-вот аврорат по тревоге поднимут!
— Не ори, герой. Сейчас попробую уладить... что-нибудь.
Малфой поднялся, отряхнул брюки и вышел. Гарри чертыхнулся сквозь зубы.
Новое приключение нравилось ему всё меньше.
***
— Сэр, можно вас на пару слов?
Роджерс хлопнул по лавочке рядом с собой.
— Присаживайся, парень, да поговорим. Я... правильно понял?
Малфой покосился на него.
— Я не знаю, что именно вы поняли, сэр. Но там действительно произошло правонарушение, если вы об этом.
— Чёрт, я чувствую себя дураком. Пора прекратить ходить вокруг да около и поговорить прямо. Ты ведь знаешь, как возбудились все, когда ты появился? Без документов, без каких-либо упоминаний?
— Откровенно говоря, сэр, я так и не понял, почему меня взяли. Тогда я не думал, насколько... подозрительно выгляжу. Полагаю, это как раз и есть что-то вроде выполнения полицией социальной функции: мне не дали превратиться в преступника. Но не уверен, что законность была соблюдена в достаточной мере.
— Хм. Тебя ведь частенько спрашивают, не родня ли ты, хм, тем Малфоям?
Малфой скорчил гримасу.
— Да уж нередко. Надо было придумать какое-то другое имя, но кто же знал.
— А ты, хм, родня?
— Ну, в общем да. — Малфой вздохнул. — Вы же не просто так позвали меня туда, сэр.
— Не каждый день встретишь парня со шрамом в виде молнии на лбу, знаешь ли.
Помолчали. Малфой явно понимал, что от него ждут объяснений, но не спешил их давать. Поэтому Роджерс решил взять инициативу в свои руки.
— Вообще-то обнаруживаешь, что персонажи детской книжки про волшебников действительно существуют, тоже не каждый день, — продолжил он. — Что там случилось?
— Он тоже при исполнении, сэр. Его вызвали по поводу ночного шума, о котором говорил Хэмилтон. В этом дворе живёт одна из... — Он замялся.
— Из ваших? — подсказал Роджерс.
Малфой кивнул.
— Да, из наших. Обычный вызов старушке-мешают-хулиганы-наверняка-они-преступники, там решили, что вызов ложный, и отправили его одного. Сэр, я тоже чувствую себя идиотом, если что.
— Ладно, будем считать, что мне от этого легче. И что было дальше?
— Ну, в общем, оказалось, что вызов не ложный и что это как раз по его части. Его оглушили, кхм, заклинанием, забрали у него, э-э, волшебную палочку и форменную одежду аврора. Ну, в смысле сотрудника правоохранительных органов.
— И очки, я так понимаю.
— Если говорить о полной описи, то даже нижнее бельё, сэр. Но то, что им понадобились чужая палочка и мантия аврора, — плохой знак, вы же понимаете.
— Понимаю. Переводя на наш язык, похитили табельное оружие и полицейский значок. Чёрт, как протокол писать? И опись похищенного?
— Его этот вопрос тоже очень интересует, сэр. А меня беспокоит другое. Дело у нас, скорее всего, заберут, а память подчистят, это обычная практика. И кто знает, что ещё из воспоминаний удалят, аккуратностью и бережным отношением эти ребята не отличаются.
— Слушай, парень, я не разбираюсь в ваших порядках, это ты мне скажи, что можно сделать.
— Теоретически предусмотрена возможность взаимодействия правоохранительных органов, например, в случае совместного расследования, но надо доказать, что у нас есть в деле свой интерес. Что дело нельзя просто передать туда, я имею в виду.
— То есть мы должны доказать, например, что среди пострадавших есть, как это называется, магглы?
— Да. И ещё, сэр, он одежду просит, я в принципе могу организовать... Если он там проторчит ещё какое-то время, аврорат поднимут по тревоге.
Роджерс кивнул.
— Хорошо, организуй ему одежду, возьми наскоро пояснения в, хм, обтекаемых формулировках и побыстрее присоединяйся к нам, надо опрашивать население. Ну что ты смотришь на меня? Я подпишу потом, давай побыстрее. Нам нужно найти свой интерес, ты же сам сказал.
— Сэр, вы уверены?..
— Что ты справишься с элементарной процедурой отбора показаний у потерпевшего? Абсолютно. Если что, потом поправим, время сейчас дороже соблюдения инструкций, честное слово. Он же, если что, согласится дать показания ещё раз?
— Думаю, согласится, — не очень уверенно сказал Малфой, — по крайней мере, я объясню ему необходимость...
— Вот и действуй. Слушай, я не хочу случайно ляпнуть что-то не то и выставить себя идиотом, хватит с меня того, что я всё время представляю тебя в мантии и с той дурацкой шляпой на голове. — Роджерс посмотрел на детектив-констебля внимательно. — Или у вас отношения такие, что он скорее тебя прибьёт, чем даст показания?
— Да нет, — встрепенулся Малфой, — обычные у нас отношения, и вообще, Поттер — он нормальный, в смысле он же сам аврор, соображает. Я понял, сэр, сейчас всё сделаю. Да, его вызвала Маджери Клеменс, номер дома не знаю, но спрошу.
— Отлично. Эй, ребята! Идите все сюда! Давай, давай, Малфой, топай, время — деньги.
В конце концов, пока работаешь, можно не думать о волшебниках, почтовых совах и о том, что твой собственный констебль может в любой момент стереть тебе память или превратить в куст сирени.
***
— Эй, ну дай мне хоть в аврорат сообщить, что я в порядке! — возмутился Гарри.
Малфой поморщился, словно его заставили жевать лимон, и протянул ему свою палочку.
— На, пошли туда патронуса, объясни ситуацию. Поттер, у меня есть должностные инструкции, я обязан убедиться, что ты в порядке.
Гарри вздохнул и осторожно взял в руки чужую палочку. Это было почти интимно, он чувствовал себя так же неловко, как сидя перед Малфоем без трусов.
— Я в порядке, но вернусь позже, — быстро сказал Гарри патронусу. — Вызов не ложный, я получил Ступефаем, у меня похитили палочку и мантию. Если из моей палочки убьют министра, я ни при чём. Заеду в больницу, проверю целостность головы, потом появлюсь.
Он сунул палочку Малфою раньше, чем патронус величаво тряхнул головой и исчез.
— Вообще-то мне бы поговорить со старушкой, она же вашим может просто дверь не открыть.
— Сначала врачи, потом старушки, — отрезал Малфой. — Не помрёт она за то время, как тебя осмотрят.
Гарри скептически покачал головой. Он не был уверен, что Малфою вообще можно доверять, что он не наколдовал эту форму полицейского и значок, что полицейские машины и скорая поблизости — не иллюзия. Но как узнать, правда ли это, иначе, чем сделав вид, что ты всему веришь?
— Кстати, Малфой, — сказал Гарри, прежде чем сдаться наконец врачам, — если это форма полицейского, у тебя должна быть ещё такая смешная шапка. Куда девал?
— Она патрульному полагается, — с выражением бесконечного терпения на лице ответил Малфой, — а я детектив-констебль. Я вообще могу форму не носить, просто она удобная и немаркая. Шагай давай, герой.
Врачи были подозрительно похожи на настоящих — такие же зануды и перестраховщики. Провели какие-то странные тесты, задали ему сто тысяч дурацких вопросов и наконец отпустили.
Без палочки Гарри чувствовал себя почти так же отвратительно, как без трусов. Только трусы можно было наколдовать, пусть Малфой, опасаясь оказаться без улик, и использовал для этого сухие ветки растущего рядом дерева, а вот палочку... И как теперь до работы добираться, интересно? Пешком?
Маггловские полицейские всё ещё крутились во дворе, разговаривали с людьми. Гарри увидел сердитую мисс Клеменс, которая стояла в дверях своего дома и всем своим видом показывала, что не собирается ни с кем беседовать. На старушке был всё тот же халат и шляпка поверх чепца. Гарри глубоко вздохнул и направился к старой ведьме (наверняка все соседи именно так её и зовут).
— Мисс Клеменс! — он помахал ей рукой. — Спасибо вам большое за вызов, всё оказалось более чем серьёзно.
— А, это вы, — выражение лица старушки смягчилось. — Хорошо, что вы тоже здесь, а то магглы совершенно точно не справятся. Что они могут против волшебников? А эти преступники совершили что-то и против магглов тоже, да?
— По-видимому. Я непременно выясню. Мисс Клеменс, вы не могли бы рассказать подробнее о нарушителях? Когда они появились впервые, как часто шумят?
— С удовольствием, — горячо заверила его старушка. — Зайдёте? Не станем же мы говорить на пороге.
Гарри покосился на полицейских, убедился, что двое из них отслеживают его, поймал взгляд Малфоя, дождался лёгкого кивка.
— Да, пойдёмте.
Мисс Клеменс была готова говорить о своих подозрениях часами, перемежая их воспоминаниями, сетованиями на несовершенство мира и обвинениями всех вокруг в недостаточной законопослушности. А вот Гарри впервые довелось не просто кивать, думая о своём, а вслушиваться в этот бессвязный поток мыслей, вычленять оттуда значимые детали и выспрашивать о них поподробнее. Конечно, младшему аврору уже случалось опрашивать свидетелей, но старушки — это всегда нечто особенное. Старушку не так-то легко сбить с мысли, извилистый и тернистый путь которой известен лишь ей одной.
Тем не менее, Гарри удалось узнать, что шуметь в гараже начали больше месяца назад, неизвестные безобразничали раз в неделю; иногда управлялись за два-три часа, иногда шумели до утра. После первых двух раз старушка проконсультировалась со знакомым юристом и поставила на гараж (который упорно называла сараем) магглоотталкивающие чары, однако злоумышленников это не остановило. Тогда она решила, что бузят волшебники, и была уже готова обратиться в аврорат, однако внезапно шум прекратился на две недели с лишним. Мисс Клеменс обрадовалась, что всё так удачно разрешилось, как вдруг ночные безобразия начались снова, и она не выдержала.
Закончив беседу (и допив чашку ароматного чая), Гарри уже решил было воспользоваться камином мисс Клеменс, чтобы не топать пешком до министерства, но зачем-то выглянул в окно. Малфой сидел на лавочке и что-то писал. Гарри вздохнул, попрощался с общительной старушкой и вышел во двор.
— Чего ты здесь?
Малфой поднял голову.
— Тебя жду. Как самочувствие?
— В порядке. Зачем ждёшь?
— Знаешь, — Малфой захлопнул свой планшет, или как это правильно называется у магглов, — я сто лет не бывал в магической Британии и подумал, что надо ловить момент. Давай заключим сделку: я помогу тебе добраться домой или куда ты там хочешь добраться, а ты расскажешь мне, что там у вас новенького.
— Замётано. Тебе с какого времени новости?
Малфой усмехнулся.
— Последнее громкое событие, которое я застал, в «Пророке» освещалось под заголовком: «Герой сдал вступительные экзамены в аврорскую школу!».
— О, ты заучиваешь новости обо мне наизусть? Я польщён.
— Понятия не имею, зачем мы с тобой снова пытаемся поругаться, Поттер, но на самом деле этот заголовок стал для меня последней каплей тогда. Пойдём отсюда, а то мисс Клеменс наблюдает с нами из-за занавески. Не удивлюсь, если она читает по губам.
— Прогуляемся немного?
— Давай.
Гарри чувствовал себя довольно неуютно в одежде, наколдованной Малфоем. Он-то знал, что она ненастоящая, и ему казалось, будто на самом деле он идёт по улицам голый. Но вообще тёмные брюки и клетчатая рубашка, в которые его обрядил Малфой, могли бы быть вынуты из гардероба Гарри: он обычно так и одевался. Гарри давно заметил, что о врагах знаешь больше, чем о друзьях, а они всё-таки довольно долго враждовали. Как-то раз он ради интереса выписал в две колонки факты, которые он знал о Малфое и о Роне: что любят есть, как одеваться, какую музыку слушать. Колонка Малфоя вышла длиннее. С тех пор Гарри уделял интересам друзей больше внимания.
— Ты будешь смеяться, — сказал Малфой, — но я тебе позавидовал тогда. Ты всегда хотел стать аврором, и тебе ничто не мешало пойти и стать им, понимаешь? А я, как дурак, сражался за право решать в своей жизни хоть что-то.
— Люциус, да? — сообразил Гарри.
Малфой кивнул. Он шагал рядом, засунув руки в карманы форменных чёрных штанов, и привычно зыркал по сторонам. Работал патрульным раньше, что ли?
— Он считал, что точно знает, как я должен жить дальше, и поколебать его в этой уверенности мог разве что Волдеморт. Пока он старательно выбирал мне невесту, я терпел; в конце концов, поженить меня против моей воли невозможно технически. Но когда он радостно заявил, что нашёл мне место в министерстве и с понедельника я выхожу на работу, я психанул. Наверное, это было глупо. Да что там; это совершенно точно было глупо. Но тогда я счёл голос собственного упрямства голосом инстинкта самосохранения. Знаешь, один раз отец нас всех уже чуть не угробил, и я очень сильно сомневался в его способности учиться на ошибках. Я и сейчас сомневаюсь. В общем, я развернулся и ушёл из дому. Самый умный поступок в моей жизни, который я совершил самым глупым способом из всех возможных. У меня не было ни денег, ни планов, ни знакомых, готовых дать мне совет. Я просто оказался на улице, не представляя, что делать дальше. Отец наверняка был уверен, что я вернусь раньше, чем стемнеет. Но я ведь его сын, знаешь. Ослиное упрямство — наша родовая черта.
— А ещё ты взбалмошен, как истинный Блэк, — кивнул Гарри.
— Не стану спорить, — хмыкнул Малфой. — В общем, мне довелось ночевать на улице, и это сильно поубавило моего гонору, но возвращаться домой... Честно говоря, я бы скорее заявился к тебе в гости и попросился перекантоваться пару дней. Однако мир оказался не без добрых людей, и мне предложили жильё. Точнее, обучение, к которому прилагалось жильё. Так я стал студентом колледжа, выпускающего полицейских.
— Но почему именно полицейских?
— Что предложили, то и взял, — раздражённо ответил Малфой. — Кормёжка, жильё, в перспективе неплохая зарплата — что ещё нужно? Форму опять же выдают, тоже экономия. Два года я жил в кампусе, теперь — в общежитии, жизнь прекрасна и полна приключений. И главное — никакого отца и его ценных указаний. Я уже скоро семь месяцев как детектив-констебль, и инспектор Роджерс считает, что у меня неплохие перспективы. Здесь я не сын Люциуса и не тот самый Малфой, которого героический Поттер отмазал от суда, а эй, как там тебя, детектив-констебль, опроси-ка вон ту группу подростков. Меня это более чем устраивает. Слушай, Поттер, не в службу, а в дружбу, организуй нам межведомственное сотрудничество, а?
— Вот это поворот. Ты о чём вообще?
— Ты ведь уже большой мальчик и понимаешь, какой вред наносит организму Обливэйт. Забывается далеко не только то, во что целится волшебник, а, например, все события последних нескольких часов, а иногда и дней. Представляешь, что это значит для полицейских? В бумагах лежит протокол, в нём записано, что ты полтора часа назад проводил опрос некоей Ронды Смит, а ты точно помнишь, как в это время в пробке стоял.
— Ты же волшебник, тебя обливиаторы не тронут.
— Поттер, не пугай меня. Это ведь ты всегда думал о других, или я что-то путаю? Знаешь, я, конечно, не должен тебе об этом рассказывать, но мы вроде как коллеги... В том гараже нашли следы какого-то вещества, которое может оказаться наркотиком, сейчас эксперты проверяют, что это. Похоже, его то ли привозили туда, то ли увозили оттуда. Может, это магическая дурь, а может, и нет. Нам есть что расследовать в этом деле, Поттер.
— Ты ведь понимаешь, что я младший аврор?
— Я понимаю, что ты — герой магического мира. И Робардс — он же всё ещё глава аврората? — сделает, как ты хочешь. И Шеклболт тоже. А Грейнджер запрыгает и раскричится, что твоя инициатива немедленно спасёт магическую Британия от чего-нибудь непоправимого. У тебя будет поддержка, а у меня — нормальные коллеги, и мне не придётся вкалывать за троих, когда их начнут таскать по психушкам. Я, знаешь ли, навидался здесь, что бывает с копами, когда на них обрушивается внезапная амнезия.
Гарри посмотрел на Малфоя недоверчиво. Во всей этой истории явно имелся какой-то подвох. А значит, следовало заняться ею всерьёз.
— Хорошо, я попробую. Не уверен, что получится, но постараюсь. Мне, в конце концов, самому интересно, что там произошло, а у вас людей побольше, чем у нас.
Он сомневался, что маггловские полицейские смогут как-то помочь, если в том гараже действительно творили тёмную магию, однако если речь шла, например, о поиске свидетелей среди живущих поблизости магглов, равных обычным копам было не найти.
А ещё Гарри страшно интересовало, что задумал Малфой. Как в старые недобрые времена.
Глава 3
Аппарация плечом к плечу после долгого перерыва была очень опасной затеей, но Поттер, как и следовало ожидать, согласился не раздумывая. Этот тип всегда был на всю голову бахнутым и, конечно, со временем нисколько не изменился. Такие вещи не меняются.
Ему явно хотелось расспросить Драко, но от подробных расспросов он всё же воздержался. Выяснил основное, а потом смущённо улыбнулся и заявил:
— Знаешь, я потом, наверное, тебя ещё расспрошу, но пока мне надо... привыкнуть, наверное. Довольно с меня того, что я постоянно представляю тебя с той дурацкой шапкой на голове.
Драко закатил глаза.
— Вот можно подумать, я горю желанием поведать тебе о каждом дне, прожитом без тебя. Но если сотрудничество удастся организовать, то, конечно, многое придётся рассказывать, я понимаю.
Поттер посмотрел на него непонимающе. Он щурился: кажется, подобрать ему очки правильно Драко не удалось. Ну и ладно. Он не врач, в конце концов.
— Ты так уверен, что если всё выгорит, в группу отрядят именно меня?
— У вас там есть ещё кто-то, кто вырос среди магглов? Ты, конечно, потерпевший по этому делу и по закону не можешь его расследовать, но в магическом мире ведь прогрессивные нормы маггловского права не действуют до сих пор, верно? А с нашей стороны тебя, скорее всего, толком оформить не удастся, так что без разницы.
Поттер почесал затылок, и Драко вдруг понял, как сильно ему не хватало магического мира и всех этих... Всего этого.
Любит же Поттер являться в самый неподходящий момент и всё ломать.
— Всё, иди давай. У меня тоже рабочий день, знаешь ли, — Драко хлопнул незадачливого аврора по спине и пошёл по улице, не оборачиваясь.
— Эй! — негромко окликнул его Поттер. — Может, зайдёшь в министерство и аппарируешь оттуда, куда тебе надо?
Драко отрицательно помотал головой, продолжая шагать. Сесть рядом на автобус и доехать прямо до работы — не проблема. И точно не аппарируешь посреди толпы копов с пончиками. А ходить по Лондону он любил, особенно когда надо было подумать.
Как теперь выстраивать отношения с инспектором Роджерсом? Наверняка он захочет как-то использовать магию Драко в работе и опять же попросит совета, как это сделать. А Драко сам не знал. Те редкие случаи, когда удавалось это провернуть, могли бы привести его в Азкабан, если он чего-нибудь не предусмотрел или просто не повезло.
Особенно тот раз, когда он применил Империус.
Угрызениями совести Драко отнюдь не терзался, и если бы та история повторилась снова, поступил бы так же. Ну, да, так делать нехорошо, он знает, большое спасибо. Просто бывают ситуации, когда иначе нельзя, а эта была совершенно однозначная. Но часто такое не проделаешь, и не только потому, что нет реальной необходимости, а ещё и потому, что поймают.
Драко нахмурился. Опять сбоит моральный детектор. Здесь неправильно; то, что поймают, должно быть второстепенным или третьестепенным. Во главу угла — отсутствие необходимости. Он должен делать то, что должно, а не то, что проще и быстрее. Иначе недолго совсем потерять ориентиры. Да, пожалуй, с этой точки зрения очень хорошо, что инспектор узнал. Можно включить это в зону его контроля. Точно, так он и сделает. Ему необходим внешний контроль.
Интересно, долго ещё он сам будет неспособен отвечать за свои поступки? Драко зло пнул брошенный кем-то мусор в направлении мусорника. Как неполноценный какой-то... Ограниченно дееспособный.
Впрочем, если быть с собой честным, это бесило меньше, чем отец и его неостановимые попытки контролировать жизнь родственников. Здесь, среди магглов, у Драко была хоть какая-то свобода — и в том числе свобода выбирать, в чём ограничивать себя и кому передавать контроль.
К остановке Драко и автобус подошли одновременно. Обменявшись улыбками со смутно знакомой пожилой леди — кажется, встречались ещё в бытность его патрульным, — Драко зашёл внутрь и плюхнулся на сидение.
Проклятый Поттер. Напомнил.
В детстве, когда весь мир умещался в пределах Малфой-мэнора, Драко был счастливым ребёнком. Родители, конечно, порой расстраивали его запретами, но грустил он недолго: вокруг хватало развлечений. Впереди, где-то в не менее счастливом будущем, маячил Хогвартс, набитый прекрасными и верными друзьями, потом — министерство, блестящая карьера...
Всё это оказалось дурацкой сказкой. Друзья шарахнулись от него, стоило отцу попасть в Азкабан; кое-кто остался, но это была скорее сила инерции, чем сила привязанности. На шестом курсе Драко наконец остался совсем один, окружённый соглядатаями, с любопытством следящими, когда же он совершит что-то, о чём можно куда-нибудь сообщить первыми и заработать за это пару бонусов. Те немногие, кто не участвовал в этой увлекательной игре, держались от него подальше: им надо было думать о будущем, и они не хотели репутации «одного из своры слизеринцев». Жизнь змеилась трещинами, разваливалась на куски, и вскоре от его мира, такого защищённого и прочного, закономерно осталась груда камней.
Другим было проще. Они перекрасились с такой скоростью, на которую способны лишь слизеринцы. Панси пошла работать журналисткой, освещать новости науки для «Вестника трансфигурации», «Зельеварения сегодня» и прочих изданий, которые платили достойные гонорары: эту работу учёные делать не хотели, а журналисты опасались ляпнуть что-то антинаучное и сесть в лужу. Панси неспешно и дотошно, как в школе, проверяла каждое слово в своих статейках об очередном слёте алхимиков; её материалы сдавались не очень срочно, но зачем срочность ежемесячнику?
Блейз подался в международку, мелким клерком в министерство. Внешние сношения всегда были его коньком, он даже девчонок вечно заводил на других факультетах. Сидел тихо-тихо, при случае размахивал показаниями самого Драко и ещё нескольких неудачников, мол, Забини ни при чём, он просто оказался в плохое время в плохом месте. Два-три года без замечаний — и карьера стронется с мёртвой точки.
Гойл с третьего раза пробился в отдел магов специального назначения. Как он это сделал, Драко не знал и не хотел знать: зачем Гойлу ещё один человек, который может его сдать? Ему, конечно, в простых дуболомах сидеть долго. Но работать кулаками он умеет, реакция у него хорошая, подчиняется командам без проблем, а его рвения хватило бы на двоих. Не пропадёт.
Дафна Гринграсс занималась модой, как всегда и мечтала. Несколько интервью о том, как она страдала, скрывая свои истинные политические взгляды в Слизерине, — и магический мир, очарованный её улыбкой, простил ей всё, даже то, о чём не знал.
У Драко так не получалось. Он не мог беззаботно улыбаться, подсовывать всем желающим пламенное выступление Поттера на суде — да ни один адвокат не справился бы лучше! — и рассказывать о том, как чудовищный Тёмный Лорд шантажировал его жизнью родителей.
То есть он мог бы, конечно. Он и не такое мог бы. Но все его силы уходили на то, чтобы пережить очередное утро, завтрак за столом с родителями, скорбно поджатые губы матери, жизнерадостные планы отца... Драко держал оборону двадцать четыре часа в сутки. Больше его сил не хватало ни на что. Люциуса Малфоя всегда было очень трудно переиграть, особенно на его поле. А обустройство жизни Драко всегда было тем полем, где он чувствовал себя как рыба в воде.
Драко хотелось крикнуть: папа, о чём ты говоришь? Я не понимаю, как мне жить дальше, у меня единственным ориентиром всегда был ты, а ты нагородил такого, что мы чудом уцелели, и теперь ты, как ни в чём не бывало... Он молчал, конечно. Отец бы не понял, о чём он вообще.
Драко не знал, что ему делать, какой курс выбрать, что изобразить из себя, чтобы это сработало и чтобы на это хватило сил. Быть собой, как ехидно посоветовала ему Грейнджер, когда он выходил из зала суда, он пока не мог: для этого надо было сперва разобраться, что это означает. С пятнадцати лет Драко изменился настолько сильно, что теперь не мог ответить на вопрос, что же он из себя представляет. Надо было идти вперёд, и поскорее, но впереди маячила серая глухая стена.
И тогда он просто размахнулся и разбил её. Разрушил то последнее, что казалось устойчивым, и балансировал в пустоте, отпинывая острую щебёнку. И как-то сразу стало... легче. Жизнь вокруг завихрилась, забурлила, только успевай реагировать. Ему повезло, потом ещё раз и ещё. Вскоре у него появилось жильё, компания и цель. Вокруг были дружелюбно настроенные люди, весь день Драко был занят усвоением новой информации, а главное — за его спиной никто не шептался: «Смотрите, смотрите, это тот самый Малфой!». Постепенно жизнь становилась всё прекраснее, перспективы — всё яснее, почва под ногами — всё твёрже.
А потом явился Поттер и снова всё сломал.
Ну, хорошо, не всё. Многое. Но это он виноват, засранец шрамоголовый. Никто другой не способен так прицельно разнести в щепки жизнь Драко Малфоя.
Автобус остановился на нужной остановке. Драко вышел, кивнув симпатичной девушке, поздоровавшейся с ним, — эту он помнил, снимал как-то её кошку с дерева. Что-то его на драму потянуло, ну точно Поттер виноват. Рядом с ним Драко вечно становился какой-то сам не свой. И вёл себя всегда как дурак.
— Я уже на месте, инспектор, сэр!
— Отлично, детектив-констебль. Зайди ко мне.
— Есть, сэр.
Драко глубоко вздохнул и пошёл заделывать брешь в стене своего настоящего.
***
— Чего ты так долго? — инспектор поднял глаза от бумажек.
Драко подумал и честно ответил:
— Мне нужно было немного времени, чтобы пожевать сопли и подраматизировать, сэр. Сеанс самокопания окончен, я снова в строю.
— Отлично, детектив-констебль, — хмыкнул детектив Роджерс. — Приятно знать, что ты находишь время расслабиться и порефлексировать. В работе полицейского это очень важно. Каковы наши перспективы?
— Пока довольно туманные, но он сделает всё, что в его силах. Он поведён на справедливости и помощи ближнему, сэр.
— А его не задвинут с его помощью ближнему?
— Совершенно исключено, сэр. Этот Поттер кого хочешь достанет, наизнанку вывернет и сделает всё по-своему. Кроме того, нынешний министр — фанат взаимодействия с маггловским миром. По крайней мере, так мне его характеризовали три года назад, сэр, — виновато добавил Драко.
— Ты совсем с ними связи не поддерживаешь?
— Совсем.
Инспектор Роджерс пристально посмотрел на него, но промолчал. Драко ещё раз вздохнул и ответил на невысказанный вопрос:
— Я сбежал оттуда. От влияния отца, от репутации семьи. От собственного прошлого. Стоит мне туда сунуться, и снова всё пойдёт по кругу. Простите, сэр, я не могу толком сформулировать.
Инспектор кивнул.
— Я понимаю. Ладно, держи меня в курсе. Ещё один вопрос, и я тебя отпускаю бегать по делу. Твоя магия... ты ей тоже не пользуешься?
Драко скрипнул зубами. Он ждал этого, но всё равно оказалось невероятно сложно говорить с инспектором Роджерсом на эту тему.
— Практически нет, сэр. Иногда удаётся, но очень редко. При магглах колдовать запрещено, и нарушение запрета приведёт к очень неприятным последствиям. Вроде стирания памяти всем окружающим. Кроме того, все самые полезные в нашей работе заклинания запрещены законом.
Инспектор посмотрел на него с подозрением.
— Что-то из арсенала этого шизанутого?
— Не совсем... Не только, я бы сказал. Существует, например, очень полезное заклинание, подчиняет человека воле волшебника. Можно наложить его и сказать: а ну говори правду! Главное — не велеть признаваться в совершении преступления, например, а то оговорит себя.
— Опасная штука, — задумчиво сказал инспектор. — Этак можно, например, велеть человеку убить кого-то, а потом позабыть об этом... Верно?
— Именно так, сэр. Потому заклинание и запрещено к использованию. А веритасерум я без магических ингредиентов не сварю. Сыворотку правды, я имею в виду. Но если надо, я могу, конечно, ингредиенты купить... Но это тоже будет незаконно. Использовать веритасерум имеют право только авроры, и там сложная бюрократическая процедура.
Инспектор прищурился.
— Именно авроры? Или правоохранительные органы какие-нибудь?
— Авроры, сэр. Я сожалею. Но могу его сварить, если вы прикажете, это... ну, не то чтобы не проблема, но я справлюсь.
— Перекладываешь на меня ответственность, — почти ласково отметил инспектор Роджерс.
— Конечно, сэр, — Драко смотрел на него невинным взглядом. — Я же говорил, у меня с моральными ориентирами проблемы. Что такое хорошо, а что такое плохо, определяю по приказам командования. А если совсем честно, ограничения, придуманные волшебниками, во многом чушь собачья. И авроры работать не умеют ни черта.
— Хорошо, тогда расскажи мне, голубчик, что ты нарушишь, если сваришь для нас этот самый верита-как-там-его.
— Веритасерум, сэр. Если просто сварю — ничего. Я не сертифицированный зельевар, а значит, не обязан извещать магические правоохранительные органы о таких вещах. Но мне понадобится время, первые несколько порций я гарантированно запорю. Это сложная штука, а я не Снейп всё-таки. Далеко не Снейп, если совсем откровенно.
— А потом что с ним делать?
— Две капли на стакан чистой воды. В чай, кофе и молоко лучше не добавлять. Человек, к которому применяют веритасерум, должен в течение двух суток до и двух суток после его приёма не употреблять алкоголь, психотропные препараты и, собственно, веритасерум. В случае резкого ухудшения здоровья после приёма немедленно вызвать кого-то, кто разбирается, я подойду, но лучше специалиста по колдомедицине.
— А, кхм, магглы тоже нарушают закон, применяя веритасерум?
— Нет, сэр. Магглы не могут нарушать закон, который им не положено знать.
— Так в чём же ты будешь тогда виноват, а, детектив-констебль?
Драко подумал.
— Ну, во-первых, в нарушении Статута секретности, я вам всё это рассказываю. Во-вторых, я не имею права передавать магглам содержащие волшебные компоненты зелья. Так что вы возьмите его, пожалуйста, из моего стола самостоятельно, он будет в пузырьке тёмного стекла.
Инспектор хмыкнул.
— А удобно, однако, работать с людьми, у которых сбиты моральные ориентиры. Чем ещё ты можешь нам помочь?
Драко пожал плечами.
— Кровеостанавливающее могу сварить... Более сильное, чем уже варю. Ненаркотические обезболивающие дорого очень, не потяну. Там ингредиенты доставляют через океан. Пара доз — моя месячная зарплата, сэр.
— То есть в той перестрелке, когда Дэйвисона чудом до больницы довезли, ты поработал, да?
Драко ещё раз пожал плечами и ничего не ответил. Инспектор кивнул.
— Я ещё тогда подумал, что вокруг тебя странные вещи происходят. Но такого всё-таки предположить не мог.
— Мне просто очень хотелось... ну, что-то значить, наверное, — неохотно пояснил Драко. — Я же был совсем зелёным новичком, время от времени попадал впросак… А хотелось быть крутым копом, ну, как всем, наверное. А тут его подстрелили, и... Знаете, вокруг меня умерло много людей, и я так надеялся, что... Нет, я понимал, что полицейские, бывают, гибнут. Но не от рикошета же, сэр! Это как-то... глупо. Неправильно. Тем более если я могу... — он умолк.
— Ладно, Малфой. Давай пока делом займёмся. У нас есть даты, когда в этом гараже собирались шумные незнакомцы. Если они и правда занимались дурью, то вскоре после их посиделок на рынок должны были выплёскиваться партии товара. Проверь-ка это, парень. Как только экспертиза скажет, что это конкретно за вещество, я облегчу тебе работу.
— Есть, сэр.
— А денег на ингредиенты мы тебе соберём. Не помешает.
Глава 4
Гарри не любил пользоваться своим статусом героя, но сегодня сделал это не раздумывая. Оказавшись в министерстве, он немного пришёл в себя, исчезла неуверенность, появлявшаяся всегда, когда младший аврор Поттер работал в маггловском мире, и ситуация наконец выстроилась в голове в стройную систему. И тогда Гарри нажал на другую кнопку лифта и поехал к министру.
Секретарша, увидев его, пропустила мгновенно, только шепнула, что через четверть часа к господину министру явятся международники. Гарри кивнул и притворил за собой дверь.
— Кингсли! Привет. Помнишь, ты просил меня найти какой-нибудь удобный случай для того, чтобы взорвать аврорат?
— Здравствуй, Гарри, помню, конечно. — Став министром, Кингсли поставил в кабинете огромный стол, за которым, однако, отнюдь не терялся, и навалил на него кипу бумаг. Любому визитёру становилось понятно без слов: здесь работает очень, очень занятой человек, которого нельзя беспокоить по пустякам. — Ты мне ещё тогда сказал много ласковых слов, их так редко говорят министрам.
Гарри смутился.
— Да, но теперь я подумал и, кажется, понял тебя. У меня есть удобный случай.
— У тебя сегодня, кажется, палочку украли? — невинно поинтересовался Кингсли.
— Да. А потом меня нашли маггловские копы. И они предлагают сотрудничество. Это отличная идея, послушай! Взаимодействие маггловского и магического миров, всё как ты хотел. И Робардс лопнет от злости.
Кингсли медленно отложил перо и уставился на Гарри.
— Я не спрашиваю, кто и при каких обстоятельствах нарушил Статут, а вот об остальном расскажи мне, пожалуйста, поподробней.
— Нарушение Статута не вменяется в вину, если совершено лицом при исполнении по прямому приказу начальства, — быстро оттарабанил Гарри.
— И какое начальство у тебя там, прости, обнаружилось?
— Не у меня. У Малфоя. Он там, представь, работает. И заявляет, что обливиаторы чистят память полицейским.
— Но это же запрещено! С маггловскими правоохранительными органами должны работать из отдела взаимодействия...
— Ага. Но они не разбираются. Маггл? Обливэйт. Слушай, Кингсли, давай и правда устроим совместное расследование, а? Его ж уже лет пятьдесят не было, если не больше.
— Больше. Я недавно как раз бумаги смотрел, ещё при королеве Виктории в последний раз вместе работали. Хорошо, напиши мне красивый рапорт, с обоснованием, все дела. С Гермионой посоветуйся, как составить получше. Я подпишу. Мне очень не нравится эта история с похищением у аврора волшебной палочки, хочу лично держать расследование на контроле.
Гарри задумался.
— Подозрение в совершении волшебниками преступлений, неизвестных магическому праву, годится в качестве обоснования?
— Вполне, а что они натворили?
— Магглы подозревают, что они связаны с незаконным оборотом наркотиков.
Кингсли Шеклболту, который в своё время работал секретарём премьер-министра, не надо было объяснять, что это такое. Он энергично кивнул:
— Отлично, просто отлично! Это достаточно серьёзно, чтобы не допустить отстранения специалистов от расследования. Иди, пиши рапорт.
Гарри кивнул и пошёл.
***
Гермиона была занята на очередном совещании, и Гарри не стал её дожидаться, отнёс рапорт сразу министру. В своём умении писать такого рода бумажки младший аврор Поттер уже давно не сомневался. Кингсли кивнул, быстро прочёл, подмахнул и отправил рапорт на исполнение. А Гарри отправился пересматривать бумаги, оставшиеся у него от общения с полицией.
Он слишком хорошо знал Драко Малфоя. Коль скоро тот заинтересован в налаживании сотрудничества с авроратом, значит, оставит информацию, как с ним связаться.
Клочок бумаги с рядом цифр и пояснением для тупых «телефонный номер» оказался прикреплён к верхней странице. Гарри хмыкнул и пошёл на улицу, к телефонной будке. Даже чистокровные волшебники, работавшие в аврорате, умели пользоваться этим маггловским изобретением: например, с магглорожденными свидетелями проще всего было связаться именно по телефону.
Но это же Малфой, ему обязательно надо выпендриться и выставить всех окружающих дураками.
Бодрый женский голос ответил практически сразу.
— Здравствуйте, — сказал Гарри. — Мне бы поговорить с детектив-констеблем Малфоем. Можно его позвать? Скажите, это его потерпевший.
— Да, конечно, одну минуту, — жизнерадостно отозвалась девушка, и почти сразу раздался голос Драко:
— Слушаю.
— Ну, я договорился, — Гарри хмыкнул в трубку. — Кингсли подписал распоряжение. Если всё будет хорошо, группу сколотят сегодня.
— А обливиаторы об этом знают? — негромко и немного ворчливо поинтересовался Малфой.
— Разумеется, им сразу пошла копия. Я проследил.
— Отлично.
— Так скажи толком, когда группу сколотят, что нам делать? Заявиться в твой участок и с порога представиться волшебниками, а потом отбиваться от санитаров?
— Я скажу инспектору, он будет вас ждать. Инспектор Клинт Роджерс, запомнил?
— Запомнил. Я возьму все документы, ну, о неразглашении разглашённого, ты понимаешь. Чтобы группа подписала. Как проехать к вам?
— Записывай...
-
-
06.08.2017 в 01:48Честно говоря, я уже несколько месяцев посматривала на этот фик, но фиков сто лет не читала, как-то отвыкла, да и время, да и фандом далеко не основной, да и размер такой, что обычно я давлюсь (ибо время и процесс растягивается до чудовищных сроков, когда давно забыл, с чего начал)... Но этот текст прекрасен) Я пока прочла только то, что в посте и начала первый коммент, но уже совершенно точно знаю, что он прекрасен) Спасибо, КП и вообще всем причастным
Гарри во всех деталях представил себе пылающую Визжащую Хижину, рыдающих коллег, мемориальную табличку «Здесь в припадке внезапного безумия скончался ГЕРОЙ, устав от того, что всем должен» и подумал, что стоит поискать Снейпа где-нибудь на Канарских островах.
Хотя в такого Малфоя я не верю, но да пофиг, вот правда, мне все равно нравится этот персонаж, а канон и фанон у меня уже добрый пяток лет благополучно разделяется в голове по разным полочкам)
-
-
06.08.2017 в 01:49-
-
06.08.2017 в 01:49-
-
06.08.2017 в 02:00-
-
08.08.2017 в 19:02А фик правда чудесный, отличная штука, особенно, после долгого перерыва
но я, вдимо, до мозга костей слешер