Во всём виновата
Автор: КП
Иллюстратор: Fekolka
Пейринг/Персонажи: Блейз Забини/Драко Малфой, Маркус Флинт/Кэти Белл, Рон Уизли/Гермиона Грейнджер, Адриан Пьюси, Панси Паркинсон, Миллисент Буллстроуд, Гарри Поттер
Категория: джен, упоминаются слэш и гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: приключения
Размер: 33300 слов
Краткое содержание: Маркус Флинт работает в Отделе магов особого назначения (сокращённо - ОМОН). Он по-прежнему лидер команды и по-прежнему иногда нарушает правила, впрочем, на его работе иначе нельзя. Но настаёт день, когда его людей начинают подозревать в нехорошем...
Примечание/Предупреждения: постканон, слизеринвжопизм, насилие, смерть второстепенных персонажей, канонная нелогичность магического мира.
Иллюстрации: арт 1, арт 2, арт 3
Ссылка на скачивание: .doc | .txt | .pdf | .fb2 | .epub
— Я всё равно считаю, что это неправильно, — с вызовом сказала Гермиона.— Ты теперь каждый раз будешь это говорить? — поинтересовался Рон.
— Не знаю. Но сейчас это меня так бесит, что я не могу молчать. Знаешь, в маггловском мире такое тоже бывало, и как-то никому не приходило в голову дать вчерашним преступникам в руки оружие.
— Они не преступники, — устало сказал Гарри.
— О, да, конечно. Гарри, не надо мне об этом говорить! «Оправданы по суду» и «не преступники» — это разные вещи. Но даже не о том разговор; я согласна с тобой, что они сами в некоторой степени жертвы. И им надо помогать, как жертвам. Не давать в руки оружие! Не отправлять на такую работу! И только не говори мне, что у волшебников оружие всегда при себе. Ты знаешь, что я имею в виду.
Гарри промолчал. Рон наклонился подбросить в камин дров и нехотя сказал:
— Я с тобой согласен. Просто толку-то болтать об этом?
— Рон, ну нельзя их туда одних пускать! Вы с Гарри можете поговорить с Кингсли...
— Говорили, — мрачно бросил Гарри. — Кингсли сам против этой... инициативы. Но он не король, к сожалению. Это цитата.
— Вообще опасности они не представляют, — Рон говорил морщась, как будто считал собственные слова неправильными. — Во-первых, их контролируют. Во-вторых, у них власти над волшебниками нет. И полномочий. Их отправляют на оборотней, акромантулов всяких... На задержание обычных преступников. Тёмные маги в ведении аврората.
— А ничего, что их эти оборотни могут прикончить? Им по девятнадцать лет!
— Гермиона, — Рон покачал головой. — Ты же знаешь...
— Я знаю, что это никого не волнует!
Рон коротко кивнул.
— Именно.
Гермиона задохнулась от возмущения.
— Да как ты...
— Гермиона, — быстро сказал Гарри, — мы потому и стараемся... Получше учиться, понаглее себя вести. Чтобы героев поскорее отправили на работу. Тогда аврорат сможет их поддержать. Знаешь, — он усмехнулся, но улыбка как-то слишком походила на оскал, — есть у меня тайное желание: завалить с ними сообща кого-нибудь серьёзного и заставить министерство выдать всем по медали.
— Всем всё равно, что с ними будет, — добавил Рон, — значит, если мы поставим вопрос о том, что оборотни — тёмные сущности, то есть аврорат к ним тоже имеет отношение, особо протестовать не станут.
Гермиона смотрела в огонь и молчала. Они сидели в её доме, который она снимала в пригороде Лондона — так было дешевле, а расстояние для волшебника не имеет значения. Обстановку Гермиона подобрала недорогую, лишь бы было на что сесть и куда тарелку поставить, но камин, конечно, имелся, и немаленький. В последнее время здесь всё чаще ночевал Рон, да и Гарри заходил нередко: помимо гостевой спальни, в доме было ещё два больших дивана, разместившиеся в гостиной, так что при желании Гермиона могла приютить на ночь полдюжины человек.
Об отделе магов особого назначения, в просторечии ОМОНе, они говорили не первый и даже не десятый раз. Когда-то, при Крауче, из этих ребят пытались сделать главную ударную силу, они получили широкие полномочия, но как только Крауч потерял власть, снова стали вспомогательным отрядом, к которому обращались, когда все авроры были заняты. Особой подготовки у них не было, только хорошая реакция и набор специфических боевых заклинаний, запрещённых к разглашению.
Желающих работать в ОМОНе всегда находилось немного: работы мало, а та, которая есть, больно дерётся. Поэтому бывали времена, когда отдел существовал только на бумаге. В аврорат всегда шли с радостью, работать там было престижно, а вот ОМОН... Гермиона не понимала, отчего так вышло, и никто не мог ей объяснить. Традиции иногда возникают без особых причин и бывают на удивление дурацкими.
Одну из таких дурацких традиций ей и поведал в своё время Рон. ОМОН был чем-то вроде дисциплинарного батальона: не имеющий особенных полномочий, зато подконтрольный всем подряд, он представлял из себя нечто наподобие беззубого тигра. Загрызть не загрызёт, но если повезёт, может зашибить лапой. И туда отправляли тех, кто вроде бы и не провинился достаточно, чтобы оказаться в Азкабане, однако натворил что-то такое, что неплохо бы искупить.
Это было глупо, и Гермиона отказывалась принимать аргумент, что в магической Британии много чего делается не умнее. Отправлять в ОМОН мальчишек и девчонок, едва окончивших Хогвартс, сейчас, когда вокруг бегает полно оборотней, дементоры отбились от рук, из-за отсутствия нормального контроля расплодились всякие гриндилоу... Это было не глупостью даже. Это было жестоко.
— У меня тоже есть тайное желание, — проворчала Гермиона, призывая чашку с горячим кофе. — Проснуться однажды, а все дураки улетели.
— «Пророк» пишет, что оттуда, куда посылают ОМОН, разбежались почти все оборотни, — глядя на неё чуть виновато, сказал Рон. — Вряд ли им всерьёз что-то грозит.
Гермиона только головой покачала.
***
Солнечный свет залил комнату, и мягкий, но настойчивый сигнал тревоги зазвенел, постепенно усиливаясь.
— Мой отец, между прочим, говорил, что на этой работе в основном бездельничают и вызовы пару раз в полгода, — обвиняющим тоном сказал Адриан Пьюси, протирая глаза.
— А он откуда знает? — спросил Блейз, подавив зевок.
— Все знают, — кривляясь, ответил Адриан.
— А-а, ну тогда конечно, — Блейз откинул одеяло.
— Я ненавижу этот мир, — мрачно сказал Драко со своей кровати. — И тебя, тот негодяй, который кидается в меня тапками.
— Вставай уже, — бросил Маркус. Он уже стоял у двери и заклинанием завязывал шнурки на тяжёлых ботинках. — Ждать тебя не будем.
Драко ещё несколько секунд полежал молча, с закрытыми глазами, а потом слетел с кровати, словно его подбросило пружиной. К этому уже привыкли: он всегда валялся до последнего, а потом бегом собирался.
— Того, кто стащил мой носок, я накормлю вторым, когда мы вернёмся, — сообщил Блейз.
— Ты на нём сидишь, — уже совсем не сонным голосом сказал Драко, застёгивая жилет.
— Значит, не накормлю. Что девчонки?
— Готовы, — отозвался Маркус от дверей. — Тот, кто придумал, будто девчонки одеваются дольше парней, просто не видел, как Малфой расчёсывается.
— Что у них там опять случилось? — спросил Адриан.
— Полезли посмотреть, действительно ли оборотни ушли с той стоянки, которую мы должны были брать, — объяснил Маркус. — Посмотрели.
— Кто и с какого перепугу их туда понесло? — спросил Драко.
— Авроры. Как я понял, помочь хотели.
— Ну, спасибо, — с чувством сказал Адриан.
— А более удобное время они выбрать не могли? — проворчал Блейз. — Скажем, часа два ночи.
— Сейчас восьмой час вечера, — напомнил Маркус. — Малфой, поскорее можно?
Драко разогнулся и изумлённо посмотрел на него.
— Флинт, кончай ко мне придираться. Это Блейз до сих пор копается с носками, а мне остался только левый наруч.
— У Блейза нога не в порядке, а ты мне понадобишься в первую очередь.
Сигнал тревоги наконец заткнулся. Во внезапной тишине Адриан чересчур громко сказал:
— Ну и что, что восьмой час вечера? Мы три часа назад спать легли после вызова.
— А они откуда об этом знают? Хорош трепаться, пошли, пока их всех не сожрали там.
— Подумать только, — пробормотал Драко, проверяя крепление наруча — на заклинание в этом смысле полагаться было нельзя, — а ведь мой отец ужом вился, чтобы выторговать для меня это место.
— Можно подумать, ты не понимаешь, — вздохнул Блейз, поднимаясь.
Драко смолчал. Он, конечно, понимал — как и все здесь. Работа в ОМОНе была опасная, но без неё его положение было бы намного более шатким: сюда брали тех, кому было разрешено не считаться преступником. Вроде как общество соглашалось признать твои прегрешения достаточно незначительными. Драко Малфой был самой сомнительной кандидатурой в этом плане. Пробить в ОМОН Гойла не удалось даже Люциусу. Просто Драко сегодня успел проспать три часа, после чего его настойчиво приглашали на встречу с недружелюбно настроенными оборотнями. В такой ситуации можно и поворчать.
Маркус хмуро оглядел девчонок. Он никак не мог привыкнуть к тому, что они уже не беспомощные малявки, которых приходилось опекать, а взрослые ведьмы, способные постоять и за себя, и за того парня. Панси ответила ему злым взглядом — она знала, что он недооценивает её, но Маркус ещё помнил, как ей не удавались простейшие чары. На самом деле беспокоиться следовало о Миллисент: она была чудовищно не уверена в себе. Последние полгода она резко сбрасывала вес, для чего пила специальное зелье, и её тело менялось слишком быстро, она не успевала привыкнуть к нему. Из-за этого ей доставалось больше тренировок, чем остальным, она уставала. Но лучше так: лишний вес в их работе смертельно опасен.
— Помочь они решили... — ворчал Адриан, шагая рядом с Маркусом. — Помощнички... Лучше бы выспаться дали.
— Отставить разговорчики, — рыкнул Маркус. — Готовы? Пошли.
Руки потянулись к статуе волшебника, пафосно воздевшего волшебную палочку. Постоянно меняющий настройки порт-ключ работал нестандартно: он оставался на месте, только запуская перемещение на место происшествия. Маркус привычно сгруппировался: от того, насколько удачно приземлишься, зависело многое.
На сей раз земля ударилась в ноги как надо. Повезло. Рядом мягко спружинила Панси, мельком взглянула в его сторону и кинулась к криво построенной хижине, стоявшей посреди редкого леска, вокруг которой метались чёрные тени.
Маркус дождался Блейза, убедился, что с ним всё в порядке, и тоже побежал.
— Малфой, слева заходи, — выдохнул он. — Пьюси, Паркинсон, с ним, остальные за мной.
Волчий вой метался между деревьями. Запутывают. Всё они понимают, что бы там кто ни говорил. Волки тоже умеют охотиться командой.
Авроры торчали в хижине — молодцы, успели запереться. Маркус чуть не полетел на землю, споткнувшись о чьё-то тело — ясно, не все успели. Но тут уже ловить нечего, не отвлекаемся.
Встречая новых гостей, оборотни перестали колотиться в хлипкую дверь, рассредоточились между деревьями. Остатки крупной стаи, разбежавшейся, когда стало ясно, что их поселение обнаружено, — или сделавшей вид, что разбежалась.
Сколько их здесь? Три? Двадцать три? Маркус пытался вглядеться, но взгляд выхватывал только белобрысую башку. Заметный он... Остричь, покрасить? Да уж, вовремя он об этом задумался, конечно.
Волчий вой перешёл в стон — кто-то не терял времени даром. Тихо ругнулась Миллисент. Маркус развернулся — и упёрся взглядом в жёлтые глаза оборотня.
Это было ошибкой. Надо было бить сразу, но взгляд тёмной твари гипнотизировал, замораживал, и рука поднималась медленно, словно сквозь воду. Хорошо... Очень хорошо. Два лидера сцепились взглядами, и оборотень не отведёт глаза. Он понимает, что умрёт сразу же.
Значит, он не отслеживает остальных. Маркус старался не думать о том, что оборотней может быть больше, чем его людей. Он вообще старался не думать, а медленно-медленно, дюйм за дюймом поднимать палочку.
Красная вспышка заставила его зажмуриться. От сердца отлегло: кто-то успел. Дёрнулась вверх рука с палочкой, Блейз заорал:
— Да открой глаза, мать твою, их четверо тут! — и Маркус ударил почти наугад, туда, где ему почудилось движение.
Он уже умел с ними — почти всегда, такие оплошности, как сейчас, стали редкостью. Не смотреть в глаза, ловить боковым зрением, бить сразу, не миндальничая. Он, Маркус Флинт, умел не подпускать этих засранцев близко. Он убил уже с десяток. Развелось ведь...
А вот его ребята сумеют ли?
Услышав знакомый скрежет, Маркус вздрогнул всем телом и бросился в ту сторону. Звук зубов оборотня, скользящих по наручу, сминая его прямо на руке, не спутаешь ни с чем, если хоть раз слышал вблизи. До кого добрался? До Милли? До Блейза, у которого нога болит?
Маркус сначала услышал глухой скулёж, а потом сообразил, что выпустил три заклинания в мохнатую спину.
Блейз. Бледный — или с его цветом кожи правильно говорить «серый»? — он тяжело поднялся, сжимая в правой руке палочку.
— Ничего, я... я успел его достать, — тяжело дыша, сказал он. — Всё хорошо.
Маркус коротко кивнул и прислушался, пытаясь понять, где ещё один. Или двое. И всё ли в порядке с его людьми.
Пора бы уже прекратить носиться за ними, как будто они совсем несмышлёныши. Блейз бы справился сам, а он бы успел завалить ещё одного... Мохнатая туша пролетела мимо и вмазалась в дерево. Сползла тряпкой, не издав ни звука. Дохлая. Отлично.
— Сколько вас, твари? — громко спросил Маркус. Они всё-таки животные, и сейчас в них сильна жажда крови. Луна только недавно взошла.
Точно: слева раздался злой вой, почти сразу захлебнувшийся хрипом. Их легко дразнить, когда они собой не владеют. Даже странно, что авроры не разобрались сами.
— Вроде всё, — из-за дерева выскользнул Драко. — По крайней мере, с моей стороны точно всё. Двое сразу бросились наутёк, как только мы появились, им удалось уйти. Идём внутрь?
Маркус кивнул. Подошёл к хижине, постучал, сказал громко:
— ОМОН прибыл, спасатели. Отпирайте.
За дверью завозились, что-то тяжело грюкнуло. Наконец дверь приоткрылась, из-за неё показалось бледное женское лицо.
— Привет, Ромильда, что ты здесь делаешь? — неприветливо поинтересовался Маркус.
— Она стажёр, — ответил Сэвидж, оттирая её плечом. — Считай, что уже прочёл мне нотацию, я со всем согласен.
— Там, надеюсь, не стажёр валяется? — Маркус мотнул головой в сторону леса.
Сэвидж помрачнел.
— Нет, — ответил коротко, открывая дверь пошире. — Заходите. Помощь нужна кому-нибудь?
— Спасибо, вы уже очень круто помогли, — весело сообщил вынырнувший из кустов Адриан. — Мы поспали целых три часа, премного вам благодарны.
— Заткнись, — беззлобно сказал Маркус. Он разделял чувства Адриана, но ругаться сейчас было лишним.
Да и вообще ОМОНу ругаться с авроратом немного не с руки.
Адриан послушно заткнулся. Он со времён Хогвартса не спорил, когда Маркус принимался командовать.
Следом за ними в хижину проскользнули девочки. Блейз зашёл, опираясь на Малфоя. Похоже, всё-таки не надо было его брать, не оправился он после утренних приключений. Драко усадил его на грубо сколоченную лавку и хлопотал вокруг, помогая стянуть изувеченный зубами оборотня наруч. Убедившись, что там всё в порядке, Маркус принялся осматриваться.
Хижина была совсем небольшая; здесь, конечно, не могла жить вся стая. Форпост, видимо, а сама стоянка глубже в лесу. Плохо. Им есть, где прятаться. Посреди помещения стоял большой стол, по бокам от него — две длинные лавки, дальше — лежанки. Чистые, видимо, авроры очистили их от шерсти и прочих следов оборотней. И правильно, они могут быть опасны.
В углу был очаг, на большом железном крюке висел закопчённый котёл со вмятиной на боку. Чуть сбоку от очага — небольшая полка, на ней четыре деревянные миски и два горшка. Да уж, на много народу это место совершенно точно не рассчитано.
— Где сама стоянка, вы выяснили? — спросил он, не особо надеясь на ответ.
— Выяснили, но она, кажется, пустая, — отозвался Сэвидж. — Мы пролетели над ней.
— Под дезиллюминационным, я надеюсь? — не выдержал Маркус.
Сэвидж посмотрел на него так, словно собирался ответить что-то грубое, но сказал только:
— Да. — Потом помолчал и добавил: — Мы потому сюда и сунулись, что там никого не было. Мы подумали, что оборотни ушли, и решили проверить, что это за место. А вдруг это человеческая хижина, лесничего, например, и здесь обглоданные кости лежат. Но нас тут ждали...
Не вас, хотел сказать Маркус, но не стал. Может, оно и к лучшему: положили аврора, а не одного из его людей.
Его люди тем временем привычно сбились в стаю и тихо переговаривались между собой. Как будто перед матчем советуются.
Маркус поморщился. То, что он был капитаном школьной команды, ему отчаянно мешало. Никак не мог отвыкнуть воспринимать их по-старому, как будто они всё ещё играют в квиддич. Всё изменилось, а он по-прежнему в критических ситуациях возвращается к той расстановке сил. Придирается к Малфою больше, чем к другим, потому что Малфой стоит на ответственной позиции ловца. Опекает девчонок и Забини, потому что они новые игроки, с которыми он раньше не имел дела... И может сколько угодно повторять себе, что он уже не капитан, а командир боевого отряда. Всё равно оно вылезает, причём именно тогда, когда не надо.
— У меня есть предложение забрать тело и свалить, — сказал он. — Мои люди устали, идти на стоянку мы сейчас не готовы. Если хотите брать тех, кто убежал, вызывайте своих. И привлеките наконец департамент по контролю.
Конечно, Маркус понимал, что всё это — пустая болтовня. И Сэвидж понимал. Будет приказ — они встанут и пойдут как миленькие. Но пока что приказа не было, и Маркус мог позволить своим людям уйти.
Сэвидж помедлил и кивнул.
— Надо вообще разузнать толком, что происходит. Мы не ждали тут вылупков Фенрира, а это они. Взглядом так и жмут к земле...
— Фенрирово семя, — согласился Маркус. — Другие так не умеют.
— А у нас в докладной писали, что здесь стая Арктурсхелма. Разобраться надо, я поговорю с ребятами из контроля. Прочешем тут всё вместе. По вашим данным, ближайшие оборотни стаи Фенрира где должны быть?
— В Валгалле, — оскалился Маркус. — Ближайших мы положили всех до одного. До самого Норвуда их не должно быть.
— Вот то-то и оно. Пошли отсюда. Кто знает, какие здесь ещё новости.
— Постойте, — Драко, всё возившийся с Блейзом, вскочил и подошёл к очагу. — А вот это не может быть?..
Он умолк, вопросительно глядя на командира. Авроры смотрели непонимающе, но Маркус понял. Он внимательно изучил очаг, отодвинул котёл...
— Места достаточно, — кивнул Малфою.
Тот приподнялся на цыпочки и принялся шарить на полке с мисками. Маркус отметил про себя, что неподалёку валялась скамеечка, на которую могли становиться люди пониже ростом, чем каланча Драко.
— Вот он! — воскликнул тем временем Малфой, вытаскивая кожаный мешочек. — Летучий порошок! Это не очаг, это камин. Он подсоединён к сети, выясните, кто из транспортников так балуется.
Маркус похолодел. Сэвидж, судя по выражению его лица, тоже. Оборотни, которые могут зайти в любой дом, или в магазин, или на совятню... Нет, что ни говори, эти авроры припёрлись сюда вовремя.
— Выясним, — обалдело сказал Сэвидж, глядя на Малфоя, который стоял с мешочком в руке, тоже белый как стена. — Спасибо.
— Рискнём воспользоваться? — спросил Адриан. — Как думаете?
— Сначала я схожу, — решительно заявил Маркус и взял мешочек из руки Драко. — Подождите здесь. Министерство магии!
Огонь вспыхнул зелёным, и он, придерживая тяжёлый котёл рукой, шагнул в очаг — под ногой промялась зола. Да уж, тут недавно ходили.
Если здесь ничего не перенастроено на выход в определённое место, он сейчас окажется в министерстве. Если перенастроено... Ну, удрать успеет.
Атриум был пуст, как обычно в это время. Убедившись, что это не мираж, Маркус кивнул и произнёс формулу отмены перемещения.
Перед очагом уже стояли с палочками наперевес девочки и Адриан. Маркус одобряюще улыбнулся.
— Всё чисто, пошли.
— Ты псих, — тихо сказала Ромильда Вейн.
— Это моя работа, — кривляясь, поклонился Маркус. — Идём, и надо заблокировать его.
Панси вздохнула, опустила палочку и протянула ему вторую руку.
— Порох отдай, умник. Ты ж его весь себе забрал.
***
— Откровенно говоря, Гермиона, я не до конца понял, ты опасаешься их или боишься за них, — заметил Артур.
На сей раз об ОМОНе беседовали в его кабинете. Здесь были большой камин, через который могло пройти сразу несколько человек, карта Лондона во всю стену, ещё одна карта — каминной сети Британии (впридачу на ней цветными кнопками были отмечены совятни) и неожиданно маленький стол, за которым Артур едва умещался. Зато кресел для посетителей, весьма удобных, имелось целых три. Они стояли у стены, видимо, подразумевалось, что посетитель сам выберет то, которое ему нравится. Гермиона выбрала синее: у него была высокая прямая спинка.
— Да и то, и другое, — ответила она. — В маггловском мире это рассматривали бы как двойное нарушение. Там если человек совершил насильственное преступление, в силовые структуры его не возьмут.
— А если только подозревался? — мягко спросил Артур.
— Постараются не взять. И уж совершенно точно не отправят на... такие задания без подготовки.
— У них была подготовка. Нет, ты не думай, я понимаю, о чём ты говоришь. Но видишь ли... — Артур задумчиво пролистал папку, лежавшую перед ним, — явно чтобы занять чем-то руки. — Я попытался представить себя на месте... ну, того же Люциуса. Знаешь, я бы тоже бился во все двери, чтобы с моим ребёнком осуществили такое нарушение. Нас мало, Гермиона, и все друг о друге всё знают. Ну, то есть, — поправился он, — все, кому интересно или нужно по работе, знают. Понятно, что когда только попадаешь сюда, голова кругом идёт от информации. Но со временем осваиваешься, правда ведь? Так вот понимаешь, этот мир так устроен: или они докажут, что им можно доверять, что они на самом деле не преступники или, как это правильно назвать, исправившиеся преступники, или перед ними будут закрыты все двери. Вопрос репутации, Гермиона. Если мой сосед вор, а я лавочник, то стоит мне зайти к нему в гости, и обо мне поползут слухи, будто я продаю краденое. Если им никто не станет подавать руки кроме им подобных, магический мир очень скоро расколется на два лагеря. Такое уже было, ни к чему хорошего не привело. Да, это плохая традиция, но давай сначала дадим им возможность ею воспользоваться, а потом будем что-то менять.
Гермиона вздохнула. Они говорили так всегда, в любой ситуации — и в результате магический мир практически не менялся.
— А если они и в самом деле затеют какой-нибудь... переворот? Вы даёте им боевые заклинания, которых не знает никто другой; вы даёте им силы скрутить почти любого волшебника — да, формально у них нет полномочий, но если они решат сделать это, остановит ли их то, что они не имеют права? Ведь Пожирателей не останавливал запрет на непростительные. Преступники вообще-то не законопослушны.
— Авроры всё равно сильнее. И их больше. Гермиона, я знаю и согласен с тобой, что их нельзя было ставить на такую работу, но пойми же ты, мы не переломим все традиции сразу!
— А как же увядание родов? — сделала она последнюю попытку. — Как же старинный принцип не ставить под удар единственного сына? Там же семейства из пресловутых двадцати восьми.
Артур посмотрел на неё исподлобья, и она вдруг поняла, что он чувствует себя виноватым. Причём, что особенно глупо, не в том, что не сделал ничего, чтобы сломать эту дурацкую традицию, а в том, что гибель его сына не имела никаких катастрофических последствий — кроме самого катастрофического: Фреда больше нет. Артур Уизли наплодил много детей, а они — нет. Нашёл за что себя винить!
— Гермиона, — неожиданно жёстко сказал он, — если они погибнут, значит, они погибнут. Значит, пришло время. Значит, чистокровных родов останется двадцать семь. Двадцать шесть. Двадцать пять. Так бывает. Пройдёт время, и ты поймёшь. Сейчас тебе сложно, потому что ты пришла всё же из другой системы ценностей. Но это изменится.
— Надеюсь, нет, — ответила она, поднимаясь. — Если это произойдёт, я перестану себя уважать.
И вылетела из кабинета, чтобы не наговорить лишнего. Больше, чем уже наговорила.
***
— Да я в порядке, Драко, — сказал Блейз. — Отосплюсь, и совсем всё хорошо будет.
Драко посмотрел на него виновато и отстал. Надо было и самому лечь поспать, а то снова пошлют куда-то в неурочное время...
Просто за Блейза было очень страшно. Хотелось снова и снова осматривать его руку, убеждаться, что ничего страшнее уже сходящего синяка там нет, что ничего не случилось, не могло случиться... Идиотская ситуация. Драко стиснул зубы, стащил рубашку и отправился мыться.
Сработало. Начались смешки, Адриан громко застонал: «О, нет, только не это, Малфой снова занимает ванную! Ближайшие трое суток мы без воды!», Флинт строго сказал: «Отстаньте от великого анимага, дайте ему спокойно превратиться в тюленя и поплескаться»... Странное дело, но от этого становилось легче. Как будто всё, что происходило вокруг, было не всерьёз, шутка такая.
И то, что происходит между ним и Блейзом, тоже не всерьёз. Тем более что толком не происходило ничего. Просто Драко, как обычно, вёл себя как дурак и надумывал горы ерунды.
Приятно тёплая вода лилась на плечи, мышцы постепенно расслаблялись, вместе с напряжением уходили дурацкие мысли. Их место занимали нужные, правильные: с утра хорошо бы успеть побегать и заглянуть в качалку, а то одной палочки маловато, чтобы уворачиваться от любителей закусить человечинкой. Не далее как пару часов назад Драко едва не откусили голову, и только хорошая физическая подготовка помогла ему избежать грустной участи. Он улыбнулся, вспоминая, как с удивлением обнаружил себя на толстой ветке дерева — и заметить не успел, как взлетел с прыжка.
А ещё ему нравилось собственное тело — то, каким оно становилось. Нравиться себе было приятно, ради этого стоило поработать.
Из ванной Драко тихонько прокрался в мужскую спальню: понятно, что все уже спят, нельзя будить. У дверей была кровать Флинта; тот привычным жестом запустил руку под подушку, где лежала палочка: даже во сне был готов отражать нападение. Пьюси, наоборот, раскинулся, уже успев вышвырнуть подушку на пол. Его палочка торчала из футляра, закреплённого на прикроватной тумбочке. Блейз хмурился во сне, но дышал ровно — Драко прислушался. Вроде всё в порядке, можно ложиться спать.
Собственная мысль рассмешила. До сих пор староста, а, Малфой? Надо всё проконтролировать? Ты здесь не командир, успокоился бы уже.
Укладываясь в постель, Драко снова обернулся на Блейза. Дышит ровно, всё хорошо.
Оборотней Драко боялся не особо; в последнее время с ним происходило много чего намного похуже, чем попытки неразумной твари отгрызть от него кусок. Тот-Кого-Лучше-Не-Только-Не-Называть-А-Не-Вспоминать-Вообще был пострашнее всех оборотней Британии вкупе с дементорами и вампирами. А боевые тренировки ОМОНа после того, как его гоняли все Лестрейнджи вместе и по очереди, Долохов и Макнейр, казались милой утренней прогулкой. Но ведь, по-хорошему, Драко был единственным в этой компании, кому раньше приходилось убивать. Поэтому, как ни крути, он чувствовал себя здесь самым опытным.
Надо будет утром поговорить с Флинтом. Блейз откровенно не в порядке, его бы в Мунго сдать...
Взгляд Драко упал на часы, и он решительно закрыл глаза. Режим дня в ОМОНе был не правилом, а жизненно важной потребностью.
***
Артур Уизли рисовал чёртиков на странице блокнота. Чёртики были заняты решением бытовых проблем: один заглядывал под кровать в поисках пары носку, который, длинный и полосатый, был надет на его левую ногу; второй жарил котлеты на здоровой сковороде с гнутой ручкой; третий гонялся за четвёртым, размахивая полотенцем; пятый, насупившись, мыл посуду. Собрание глав департаментов — скучнейшее мероприятие, особенно если не интересуешься ничем, кроме своего участка работы.
Артур другими участками интересовался, но руки всё равно надо было чем-то занять.
Кингсли старательно сцеживал зевки в кулак, слушая монотонный голос Гавейна Робардса, главы аврората и временно исполняющего обязанности главы департамента магического правопорядка. Вот же умеет человек даже самые интересные вещи рассказывать так нудно, что спички хочется в глаза вставить. Это маггловское изобретение в магическом мире было бы ни к чему, если бы не такие зануды, как Робардс.
— А пропавшего волшебника, Мартенса, вы нашли? — наконец вклинился в паузу Клеменс, главный редактор «Ежедневного пророка». Артур поморщился: он, как и Гавейн Робардс, высказывался против присутствия Клеменса на совещаниях глав департаментов. Не всё, что здесь говорят, нужно знать прессе. Кингсли их протест отклонил, однако Клеменс каждый раз давал Непреложный обет неразглашения. На публикацию любой информации ему давали специальное разрешение.
— Нашли, — ответил Робардс. — К сожалению, мёртвого. Мы занимаемся выявлением причин смерти.
— А где нашли? — продолжал допытываться Клеменс.
— На территории Эдинбургской совятни, той самой, где три дня назад разбушевались молодые вампиры. Предупреждая ваш вопрос: нет, его убили не вампиры, тело появилось там уже после того, как ОМОН там всё обследовал.
— Вот как? — раздался неприятный голос Клотильды Макбрук, главы департамента катастроф. — А не ваш ли хвалёный ОМОН это тело туда притащил?
Повисла нехорошая пауза. Желание некоторых чиновников министерства навсегда запереть всех, кто подозревался в связях с Пожирателями, в Азкабане было известно давно. Клотильда Макбрук была одной из самых ярых противниц разрешения им работать в ОМОНе.
Выдержав паузу, Робардс ровным голосом ответил:
— Я совершенно уверен, что никто из сотрудников моего департамента — никто, я подчёркиваю, — не виновен в смерти мистера Мартенса. Я готов ручаться в этом. За ОМОН я отвечаю головой.
В зале раздался тихий шёпот: главы департаментов переговаривались, почти не разжимая губ. Артур тоже поднял голову. Подобные слова во время совещания у министра были не просто словами: все присутствующие находились под действием ряда магических контрактов, которые не давали им возможности лгать и придавали определённый вес их обещаниям. Если выяснится, что кто-то в ОМОНе причастен к убийству, Гавейн Робардс будет вынужден уйти в отставку.
— Что ж, в таком случае, — чопорно ответила Макбрук, когда шёпот стих, — я надеюсь, что вы быстро найдёте истинного виновника. После Вы-Знаете-Кого исчезновение человека вызывает множество панических слухов.
— В этом нет моей вины, — резко возразил Робардс. — Я не заставляю людей сплетничать вместо того, чтобы дождаться результатов официального расследования.
— Коллеги, не надо ссориться, — примиряюще сказал Кингсли. — Давайте просто каждый из вас будет, как и прежде, выполнять свои обязанности, не ставя под сомнение компетентность других. Нам всем непросто сейчас. Мистер Робардс, вы закончили отчёт?
— Да, господин министр.
— Прекрасно, тогда займите своё место и давайте продолжим. Мистер Чейн, расскажите, пожалуйста, как дела в департаменте магических игр и спорта.
Артур тихонько вздохнул и принялся рисовать чёртика, пришивающего пуговицу.
***
Панси зло посмотрела на Флинта. Она так и знала; крутой суперкапитан был крутым только среди своих, а когда начинало всерьёз пахнуть жареным, резко сдавал назад.
— То есть ты просто сказал им: «Да, хорошо, я всё сделаю»? — переспросила она.
— Панси, послушай, это в наших интересах. — Флинт тяжело опустился на застеленную постель. — Если мы начнём упираться, нас просто обвинят в убийстве, и всё. Ты же знаешь, как они расследуют: ты виноват, потому что а кто же ещё.
— А мы что, лучше расследуем? У нас ведь даже полномочий нет!
— А ещё только у нас нет желания засадить нас в Азкабан. Панси, я сделал это не потому, что испугался спорить, а потому, что это лучше для команды, понимаешь? Если хочешь обжаловать моё решение, подай рапорт.
Он всегда такой. С самого начала был таким. Чуть что ему не нравится, просто затыкает тебя, и всё. Панси смотрела на злую рожу Флинта и пыталась понять: неужели вот эта работа, и этот тип в начальниках, и эта ненадёжная команда и есть то, чему она готова посвятить жизнь?
— Панси, у тебя светлая голова, — вкрадчивый голос Малфоя раздался именно тогда, когда в этом была потребность. Грубая манипуляция, очень грубая. Неловкий жест доверия: мол, вот, смотри, я и не пытаюсь от тебя скрывать. — Одной тебя хватит, чтобы мы провели расследование лучше, чем нюхачи. А нас, умников, здесь много собралось.
— Полномочия, Драко! — простонала Панси. — Придём мы на эту Мерлином драную совятню, начнём людей расспрашивать, а они нам: а кто вы такие, почему мы должны отвечать на ваши вопросы? Предъявите-ка ваши полномочия или идите подальше.
— Значит, предъявим, — резко сказал Флинт. — Я раздобуду то, что будет нужно. Это моя забота, Панси, не забивай этим голову. Давайте лучше сядем все вместе и обмозгуем всё как следует. Блейз!
— Я здесь, — отозвался Блейз, — уже расчистил стол для вас, идите сюда.
— Тело лежало прямо посреди совятни, — начал Флинт, плюхаясь на стул, швырнул на стол колдофото, — вот так. Кто уходил через этот камин?
— Я, — подал голос Драко. — Передо мной Милли.
Флинт кивнул.
— Сольёшь в омут воспоминания, поглядим, не было ли кого у тебя за спиной или ещё где. Кто-то из вас этого типа когда-то видел? Ясно, никто.
— Флинт, не валяй дурака. — Панси достала из бара бутылку коньяка, глотнула. Невероятно хотелось послать всё это куда подальше и вернуться домой, сидеть за вышиванием, не думать ни о чём... — Ясно же, что тело принесли после того, как мы все оттуда убрались. Не корчи из себя крутого детектива.
— Дай сюда, — Драко отобрал у неё бутылку, отхлебнул, поморщился. Он не любил коньяк. — Командир, давай я схожу туда. Скажем, вот с Панси. Мы посмотрим, может, что-то найдём. Надежды мало, конечно, но всё-таки.
Флинт посмотрел мрачно, протянул руку к бутылке. Сказал:
— Идите, — и отхлебнул.
Кажется, им всем это нравилось. Уточнённые слизеринцы, способные долго дискутировать о различиях в шотландском гаэльском и ирландском гаэльском, легко ориентирующиеся во всех разновидностях бокалов, фужеров и рюмок, на работе они хлестали коньяк из горла, не всегда закусывая. На вопрос «Зачем?» не ответил бы, наверное, никто из них. Просто они делали так, и всё.
Для Панси, возможно, дело было в том, что она точно знала: если бы это увидели её родители, их бы хватил удар.
Бар, полный початых бутылок, достался им в наследство от предшественников. Они на всякий случай проверили бутылки на яды и проклятья, но там ничего такого не было. Просто выпивка. Она снимала стресс.
— Ты его всегда защищаешь, — с вызовом сказала Панси, когда они с Драко вышли из камина в пустой совятне.
— Он мой командир, — ровным голосом ответил Драко, снимая печать нюхачей и ставя взамен свою. — И ты неправа, что постоянно его задеваешь, он не виноват, что нас не любят. Здравствуйте, мистер Таппенс, я бы хотел с вами поговорить.
— Зачем вы опечатываете камин? — взвыл Таппенс, начальник совятни. — Мы терпим убытки из-за этого!
— Совятня — неприбыльная организация, а у меня есть должностные обязанности, которые я не имею права пренебрегать. Мистер Таппенс, как скоро после того, как мы ушли отсюда, вы открылись?
— На следующий день. Знаете ли, многим волшебникам нужны наши услуги. Правда, открыться смогли только после полудня: невыразимцы и нюхачи здесь всё перевернули. Простите, я, разумеется, хотел сказать — сотрудники Отдела тайн и Группы обеспечения магического правопорядка, — ядовито заметил Таппенс.
— С вами говорили невыразимцы?
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Ну, вы же откуда-то знаете, что они здесь были.
— Мне сказали.
— Кто?
— Молодой человек, а на каком основании вы вообще задаёте мне все эти вопросы? Вы, насколько мне известно и насколько я могу видеть по вашему и вашей спутницы внешнему виду, из ОМОНа, а это славное подразделение не ведёт расследований, разве это не так?
Панси старательно сохраняла дружелюбное выражение лица. Она ждала этого, непонятно, на что рассчитывал Малфой. Это раньше он мог потрясти именем папочки, и все сразу рассыпались в любезностях. Те времена ушли безвозвратно.
— Мистер Таппенс, — тон Драко стал почти интимным, — на территории вашей совятни нашли труп, вы это понимаете? Есть все основания считать, что этого волшебника, Мартенса, убили с применением тёмной магии. Вы уверены, что хотите, чтобы мы привлекли к этому делу авроров? Вы понимаете, что первое, что они сделают, — закроют вашу совятню недель этак на пять-шесть? А потом начнутся проверки на причастность к тёмной магии, причём начнутся они лично с вас. Вы знаете, как происходят эти проверки? Я знаю очень хорошо и с радостью расскажу вам. Вашу жизнь перетряхивают, как старую подушку, извлекая на свет всё, каждую мелочь...
— Довольно, — резко перебил его Таппенс. — Вы не считаете, что угрозы от сотрудника ОМОНа наказуемы?
— Никаких угроз, что вы. Я нахожусь при исполнении, соответственно, при получении информации о том, что Мартенса могли убить с применением тёмной магии, я должен проверить эту информацию. Если у меня будут доказательства, что это не так, я с чистым сердцем напишу рапорт о том, что версия не подтвердилась. Если же таких доказательств у меня не окажется, я обязан передать соответствующее сообщение в аврорат. Возможно, мы всё-таки поговорим?
Таппенс смотрел на них обоих крайне недовольно, но Панси уже видела по его глазам: разговор состоится. И вот это каждый раз, каждый раз надо изворачиваться, чтобы с тобой соизволили побеседовать. Нет, выяснять что-то без полномочий решительно невозможно!
Они устроились возле конторки Таппенса. Он смотрел на них недружелюбно — лысый, полноватый волшебник, который сам напоминал нахохлившуюся сову.
— Мистер Мартенс не был моим клиентом, — недовольно начал он, — у него имелась своя сова.
Драко кивнул.
— Да, я знаю, он приходил за контрабандой, — небрежно бросил он.
Таппенс чуть напрягся.
— За какой такой контрабандой? На каком основании вы меня обвиняете?
— Мы вас не обвиняем, мистер Таппенс, — вступила в разговор Панси, стараясь говорить дружелюбно и мягко, — контрабанда вообще не находится в нашем ведении, ею занимаются международники. Отдел магического правопорядка даже не имеет полномочий предъявить вам соответствующие обвинения. То, что вы приторговываете контрабандными товарами, интересует нас лишь в контексте расследования убийства, понимаете? Мистер Мартенс приходил к вам за контрабандой, надо полагать, в то время, когда у вас было меньше всего посетителей, верно? Значит, его мало кто мог видеть. Почему же его тело принесли именно к вам? Кто мог знать, что вы вообще как-то связаны?
— А вы уверены, что кто-то знал? — мрачно огрызнулся Таппенс. — Могли ведь просто так притащить его сюда.
— Могли, — согласилась Панси. — Но его ведь не через камин протаскивали, верно? И на метле с трупом в обнимку не полетаешь. Значит, или порт-ключ, или аппарация. Порт-ключ подразумевает, что попасть именно сюда планировали изначально. Аппарация возможна, если человек, переместившийся сюда с телом, здесь уже бывал, но аппарировать на территорию совятни... Здесь ведь могли быть посетители, здесь мог быть кто угодно. Мне кажется, если человек решил оставить тело именно здесь, он должен был хорошо знать, в какое именно время он сможет сделать это без свидетелей. Значит, за совятней следили? Не слишком ли всё это сложно для случайного выбора места?
— Кроме того, — добавил Драко, — если рассуждать логически, есть два варианта: либо его принесли сюда просто потому, что надо же куда-то было его принесли, либо место не случайно. Мы должны рассмотреть их оба. В любом случае, важно, что Мартенс здесь бывал. И тот, кто принёс его сюда, скорее всего, тоже.
— Он интересовался контрабандными ингредиентами, — неохотно признался Мартенс. — Я не продавал их ему! Только помогал доставлять. У меня есть совы, которые... ну... предназначены для... перевозок с уклонением от таможенного контроля.
Драко с Панси синхронно кивнули. Они знали, как это делается. Совы, пересекающие границу с грузом, обязаны были залететь на таможню, а если они забывали это сделать, особые чары перемещали их против их желания. Для соблюдения этого правила все почтовые совы были зарегистрированы на таможне — точнее, должны были быть зарегистрированы. Почти на каждой совятне были особенные, нигде не зарегистрированные совы. Иногда — как в случае мистера Таппенса — они таскали контрабанду и для самого начальника совятни. Но Мартенс, значит, только использовал сов Таппенса...
— Почему он не завёл себе незарегистрированную сову? — спросила Панси.
— У него один из соседей — работник таможни, — пояснил Таппенс. — Если бы к нему домой прилетала такая сова, он заметил бы.
— Совятню проверяли на применение тёмной магии? — Драко задумчиво огляделся.
Таппенс посмотрел на него, как на идиота.
— Здесь же были вампиры. Конечно, не проверяли, толку? Тут всё в тёмной магии.
— Понятно. Я посмотрю.
Таппенс фыркнул, но спорить не стал.
Панси тоже ничего не сказала. Драко, конечно, самоуверен до крайности, но это же Драко. Он достаточно хороший тёмный маг для своего возраста, может, и сумеет отделить среди следов тёмной магии следы направленных чар. И к тому же, в том огромном мешке, который ему всучил Люциус, отправляя служить в ОМОН, вполне мог быть какой-нибудь хитрый артефакт для такого случая.
— И всё же, мистер Таппенс, — задумчиво сказала Панси, — почему вампиры явились именно сюда? Я помню, вы сказали нюхачам, что не знаете, но ведь наверняка вы думали об этом после того, как говорили с ними, может, вам пришла в голову какая-нибудь идея?
Таппенс покачал головой.
— Я всё ещё не знаю. Может, кто-то регулярно провозил через мою совятню какие-то нужные им ингредиенты... Но я не могу утверждать. Я же не вскрываю посылки, не предназначенные мне.
Панси кивнула. Таким, как Таппенс, платили немалые деньги за то, чтобы они не интересовались, что именно приносят их незарегистрированные совы. Рискованно, конечно: если на территории совятни будет обнаружен, например, темномагический артефакт, спросят в первую очередь с начальника. Ну так риск и стоил соответственно.
Драко неторопливо обошёл совятню, время от времени останавливаясь и присматриваясь повнимательней. Панси не знала, действительно ли он что-то проверяет или морочит Таппенсу голову, поэтому старательно отвлекала того беседой.
— Итак, давайте восстановим хронологию. Вампиры явились на территорию вашей совятни ранним утром и учинили здесь дебош. Вы вызвали авроров, те вызвали нас. Мы ушли в начале одиннадцатого. Вы вернулись сюда — и что?
— Нет, я вернулся позже. Вы ушли, я попытался вернуться, но здесь всё было опечатано и стоял барьер. Я снова обратился в аврорат, спросил, как мне попасть в совятню. Мне ответили, что это обычные защитные меры и барьер спадёт сам, как только уровень тёмной магии внутри естественным образом опустится до безопасного. Это произошло примерно в три пополудни; я зашёл внутрь и сразу увидел тело на полу. Разумеется, снова вызвал ваших, прибыли нюхачи и опять выставили меня вон. Я отчаялся попасть на работу и пошёл домой. Там меня и нашли нюхачи вечером. Сказали, что обыскали совятню вместе с невыразимцами и что завтра я могу выходить на работу, если пожелаю. — Он вздохнул. — Назавтра у меня была масса посетителей, масса! Но всё, чего они хотели, — узнать, что здесь произошло.
— Следов тёмных заклинаний на территории совятни нет, — сказал Драко, возвращаясь к Таппенсу. — Только фоновая магия вампиров. Таким образом, мы можем утверждать, что если мистера Мартенса и убили посредством тёмной магии, то это произошло не здесь. Думаю, этого достаточно, чтобы авроры вас не беспокоили, мистер Таппенс. У меня остался к вам только один вопрос: мистер Мартенс должен быть к вам прийти в тот день, когда его убили?
Таппенс явно колебался, но потом всё же ответил:
— Нет. Но в тот день прилетела сова для него. Она не смогла попасть внутрь совятни, барьер же стоял, и я забрал её. Я как раз ждал, когда же этот пресловутый барьер исчезнет. Меня не предупредили, что мистеру Мартенсу пришлют посылку, но, наверное, предупредили его.
— Что вы сделали с посылкой?
— Вскрыл, — честно ответил Таппенс. — Знаете, очень опасно хранить посылки с неизвестным содержимым, даже недолго. А вдруг оно взорвётся? Но там не было ничего опасного. Ингредиенты южноамериканского происхождения, в основном травы. Я отправил их обратно, присовокупив письмо о том, что получатель теперь, к сожалению, недоступен. Вам нужна опись посылки, да?
— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — кивнул Драко.
— Хорошо, я напишу. Но там действительно не было ничего такого, за что могли бы убить. Просто травы, желчь и яд перуанского ядозуба и шерстинки зубастой лианы, и всё.
Таппенс торопливо нацарапал список ингредиентов на листе пергамента и протянул Драко. Тот поблагодарил, и они вышли на улицу. Пройдя несколько шагов, аппарировали в министерство.
— Ты хорошо играешь в покер? — спросила Панси.
— Отвратительно, — поморщился Драко. — Совершенно не умею выжидать, хочу сразу развязку.
— Мы ведь ничего не знаем о причинах смерти Мартенса? — на всякий случай уточнила Панси.
— Совершенно. А что?
— Да нет, ничего.
— Надо узнать, кстати, — безмятежно сказал Драко, открывая дверь на лестницу. Он не любил пользоваться лифтом, чтобы попасть на второй этаж. — Выяснишь?
Панси кивнула. Втайне она очень хотела убраться отсюда, раз и навсегда, но идти было некуда. А значит, она будет всё так же препираться с Флинтом, жаловаться Милли, посмеиваться над Драко — и раз за разом говорить: «Хорошо, я сделаю».
Это достало.
***
— Нам нужно официальное разрешение на вмешательство в расследование, — упрямо повторила Панси, продолжая сверлить Маркуса злым взглядом.
— Нам его не дадут, и ты это знаешь, — он тоже смотрел ей в глаза. — Могу раздобыть разрешение на что-то конкретное — на допрос там или проникновение куда-то.
— Выясни, как его убили, — подал голос Блейз. — Мне не говорят, я спрашивал. Откровенно посылают. Если надо, я пойду кружным путём, но попробуй сделать это проще. Мерлиновы подтяжки, они же хотят, чтобы мы разобрались, нет? Почему бы не дать нам полномочия?
Флинт злился. Они всё понимали, но так хотелось просто поворчать и пойти спать, и чтобы наутро явился декан, пошипел и всё порешал, или родители принесли бы всё на блюдечке... Нет уж, дорогие мои, вы уже большие мальчики и девочки, не надо прятаться за моей спиной так... откровенно.
— Вы не хуже меня знаете: большинство хочет, чтобы мы облажались. Я говорил с министром, он твердит, что на нашей стороне, но у него руки связаны. Я точно должен вам всё это рассказывать, вы сами не понимаете, что ли? От нас не хотят, чтобы мы что-то там расследовать, нам дают хиленькую возможность оправдаться. Потому что в министерстве хватает тех, кто готов обвинить в смерти Мартенса нас.
— Но если его убили мы, — сказала Милли, — зачем нам знать, от чего он умер? Разве наши настойчивые вопросы не доказывают, что мы тут ни при чём?
— Да все понимают, что мы ни при чём, — раздражённо отмахнулась Панси. — Просто это такая замечательная возможность избавиться от нас, как от наших предшественников избавились.
Помолчали. Об этом не любили говорить, но второе имя Панси Паркинсон было мисс Бестактность Паркинсон. До них ОМОН был многолюднее: при Пии Тикнесси здесь работало восемнадцать человек, рекорд со времён Барти Крауча. Во время битвы за Хогвартс Тикнесси отдал им приказ поддержать силы Того-Кого-Уже-Незачем-Называть-И-Хорошо. Часть ОМОНа выполнила приказ и сейчас отдыхала в Азкабане. Часть отказалась — и умерла на месте: магический контракт, заключаемый при приёме на эту собачью работу, разночтений не предполагал. Панси была уверена, что им тоже когда-нибудь подсунут такую очаровательную вилку: куда ни кинь, всюду клин.
Маркус придерживался более оптимистической позиции, как сказал бы Малфой. Хотя, может быть, дело было в том, что в его голове просто не вмещалась мысль о собственном бессилии.
— Меня очень смущает вот что, — задумчиво произнёс Драко. — Помните, месяца три назад был скандал, когда парни из Контроля выехали сами на вампиров, не позвав нас? Там погибло двое, и им устроили взбучку, помните?
Народ закивал.
— Теперь они вообще не выезжают, — буркнул Адриан, — надо бы их того, пнуть в седалище. Что всё мы да мы?
— Так вот, — продолжал Драко, — я посмотрел, что писал тогда «Пророк», раз уж официальные отчёты нам недоступны. Вампиры убили волшебника, прежде чем их взяли. Видимо, он оборонялся, потому что его не выпили, а просто убили. Понимаете?
Панси и Маркус синхронно кивнули. Блейз покачал головой.
— Ну и дела, — негромко сказал он. — Флинт, нам нужна информация. Очень нужна.
— Вот что, — решительно заявила Панси, — ты колотись в закрытую дверь, Флинт, может, что-то и выколотишь, а я предлагаю пойти другим путём. В конце концов, нас зачем здесь заперли? Чтобы мы не опутали всё министерство своими страшными и ужасными связями, не так ли? Вот и пора применить связи, скажу я вам. Блейз, Драко, первый ход ваш.
— Думаешь, быстрее выйдет? — тоскливо отозвался Блейз.
— Уверена, — отрезала Панси.
Драко молча кивнул.
Как ни смешно, Панси была права: непостижимым образом их, вчерашних подростков, боялись. Некоего мифического влияния их семей, по-видимому, разлитого в воздухе и впитавшегося в стены министерства; как будто стоит взять кого-нибудь из них младшим клерком в какой-нибудь бумажный департамент, и через год в Британии сменится министр магии, а через два возродится Сам-Знаете-Кто. Как это сочеталось с тем, что их радостно отправили в ОМОН, Маркус понимал не до конца. Он, конечно, знал, что в глазах большинства волшебников ОМОН был этаким чердаком, куда отправляли на ночь плохих мальчиков и девочек, но если боишься кого-то в министерстве, не проще ли не пускать его в министерство вовсе? Видимо, мифического влияния боялись так сильно, что верили в него — верили, что не могут противостоять попыткам бывших Пожирателей устроить своих детей хотя бы в ОМОН.
В любом случае, их положение было более чем шатким. А теперь ещё эти убийства...
— Малфой, — мрачно сказал Маркус, — не говори никому. Только не хватало, чтобы на нас повесили два убийства.
Драко ничего не ответил. Он рассматривал собственные ногти и, по всей видимости, размышлял, как использовать свои мифические связи, по возможности превратив их в реальные. Кто у него из влиятельных друзей-то остался? Похоже, самым влиятельным был он, Маркус Флинт. Блейз-то понятно, он до сих пор получает приглашения в Слагклуб — и не отклоняет ни одного, разумеется. Кэти как-то предлагала Маркусу пойти туда с ней, но он не согласился. Старик Слагхорн его не звал, значит, он был там персоной нежелательной. Зачем создавать хорошему человеку проблемы?
Маркус призвал свой блокнот, написал: «Кэти!» и подчеркнул. То, что было между ними, язык не поворачивался назвать отношениями, уж больно редко они виделись, но хоть пару строк ей надо нацарапать. А то ещё решит, что он обиделся на что-то.
Хотя вряд ли решит. У неё тоже дел хватает. Когда там сова от неё в последний раз прилетала, неделю назад? Ладно, тормоз тоже механизм, как говорят у магглов.
***
Артур дописал отчёт, поставил перо в чернильницу и обернулся, чтобы спросить Перкинса, чем закончилось последнее дело, с заколдованным почтовым ящиком. Но за столом верного заместителя никого не оказалось. Артур бросил взгляд на часы и кивнул: обед же. Заработался так, что не заметил, как Перкинс вышел. Впрочем, с его привычкой ходить тихо это и несложно.
Артур поднялся с места и тоже вышел из их крохотной каморки. Отдел неправомочного использования маггл-артефактов всё так же ютился в комнате без окон, все шесть работающих здесь человек. Точнее, теперь, когда Аделаида ушла в декрет, все пять.
Перкинс обнаружился поблизости — у стойки дежурного аврора. В одной руке у него была булочка с корицей, в другой — чашка с дымящимся напитком, судя по запаху, кофе. За стойкой, на высоком стуле, притащенном из какого-то маггловского бара, сидел Праудфут. Артур подошёл поближе.
— Наверное, это обидно, — сочувственно качал головой Перкинс, — что вы, опытные авроры, потеряли человека, а зелёные юнцы справились. Они ещё такие снисходительные всегда...
Праудфут поморщился.
— Ай, не говорите. Специальная подготовка у них, видите ли. Да какая там подготовка! Нас готовят три года, их — четыре месяца, что за подготовка у них может быть!
— Но как-то же они это сделали?
— Официальная версия гласит, что у них в арсенале имеются какие-то специальные боевые заклятия, — неохотно сказал Праудфут, — но я, если честно, не верю. Если уж у кого и должны быть какие-то особенные заклинания против оборотней, так это у ребят из Контроля и у нас. Оборотни всё-таки опасные существа, тёмные к тому же. Я в это не верю, вот что. Если хотите знать, я думаю, что они просто договорились с этими оборотнями. В сговоре они, я считаю. Преступном.
— Да вы что! — ахнул Перкинс. — Вы думаете?
Артур подавил вздох. Сразу вспомнились бесконечные споры с Гермионой, которая возмущалась, как можно не хотеть менять магический мир. Вот так и можно: если ты — человек старой формации, переживший две магические войны, но так и не сумевший привыкнуть к мысли, что в министерстве могут работать люди, готовые нарушать закон, преследуя свои интересы. Не то чтобы Артур верил в ту чушь, которую говорил Праудфут, но нежелание окружавших его волшебников воспринимать действительность немало удручало.
— Джулиус, — вмешался он, — действительно, с чего вы взяли, что они могли договориться? Я имею в виду — зачем оборотням с ними договариваться? Их же убили.
— Не всех! — Праудфут назидательно воздел палец вверх. — Как вам, например, такой мотив как передел влияния в стае, а, мистер Уизли?
Артур пожал плечами.
— Как-то слишком сложно, вы не находите?
— Вот я согласен, — с энтузиазмом закивал Перкинс, — слишком сложно! Зачем такие запутанные схемы, зачем доверять волшебникам, у которых явно свои интересы? Я бы не стал, право слово.
Праудфут надулся. Спорить с Перкинсом, который годился ему не в отцы даже, а в дедушки, ему было явно неловко, но и поверить в то, что какие-то сопляки из ОМОНа обошли его коллег, не хотелось.
— Вот вы увидите, — буркнул он, — они проколются на чём-нибудь. Обязательно проколются.
***
Выглядеть надо было безупречно. За годы никто не посмел нарушить этот ритуал — и не Блейзу быть первым, кто посмеет.
В Слагклуб он всегда приходил один, без спутницы. Не потому, что не с кем было: напротив, из желающих можно было сделать немаленькую очередь. Но проще отказать всем, сказав, что позвали только его (что неправда), чем выбрать одну и поссориться со всеми остальными. Сейчас, когда Шеклболт держался за власть достаточно крепко, а пятно на репутации в виде родства или связей с Пожирателями имелось почти у каждого, Слагклуб был чуть ли не единственным способом выбиться в люди.
Блейз испытывал к Слагхорну горячую благодарность за то, что тот продолжал его приглашать. И изо всех сил пытался соблюдать те традиции клуба, которые были дороги его хозяину.
Здесь надо было выглядеть безупречно — даже сразу же после драки. Поэтому Блейз торопливо приводил себя в порядок, забившись в ванную. Проще всего было отчистить манжеты и прицепить отлетевшую из-за слишком широкого замаха пуговицу. А вот распухший нос и стёсанные костяшки требовали более пристального внимания.
Он не обижался. Проехаться по бессилию слизеринцев, которых некоторые не так давно считали едва ли не всемогущими, любили многие. До драк, правда, доходило редко. Сегодня он просто не сдержался, нервничал, не выспался, да и задели не его, а команду...
— Блейз, я должен извиниться, — раздался голос Слагхорна.
— Что вы, сэр, вы здесь совершенно ни при чём, — ответил Блейз, рассматривая себя в зеркале. — Мы с Престоном просто повздорили, ничего страшного.
— Я при чём, — грустно возразил Слагхорн. — Мне следовало понимать, что вас не стоит оставлять наедине. Престон сегодня агрессивен, я должен был предугадать... Вы ведь практически каждый раз ссоритесь. Что он вам сказал на этот раз?
Продолжение в комментариях
-
-
29.06.2017 в 17:42-
-
30.06.2017 в 11:31Спасибо за прекрасный вечер
-
-
30.06.2017 в 11:49Спасибо за текст и красивущие иллюстрации/оформление.
-
-
30.06.2017 в 14:10Costa Candela, очень приятно, что они все понравились, спасибо
и красивущие иллюстрации/оформление
Да-да, иллюстрации дивные! И оформление! А вы видели, видели, плаше "читать дальше" аж четыре разных! И визуализация ребят просто шикарная, они так в характере
-
-
02.07.2017 в 12:37-
-
02.07.2017 в 12:43Героям немало добавляют очарования рисунки, потрясающе попавшие в образы
-
-
04.07.2017 в 18:00КП, спасибо
Иллюстрации и заглушки замечательные!
-
-
04.07.2017 в 18:15-
-
10.07.2017 в 22:56-
-
10.07.2017 в 23:14-
-
15.07.2017 в 03:23И вам, конечно, большое спасибо за интересный детектив.
Из понравившегося: чудесные иллюстрации, интересный выбор профессии для слизеринцев, заботливый Слагхорн, адекватные и верящие в хорошее в "проигравшей стороне" Кингсли и Робартс.
Что немного удивило: вроде как перебор с силовыми ведомствами да еще и дублирующими действия друг друга в Министерстве; Гарри, Рон и Гермиона в роли статистов в буквальном смысле (Рон еще куда ни шло - рассуждает интересно, какие-то логические выкладки делает,
суп варит, а вот Гарри и Гермиона совсем плосковатые вышли). Гермиона периодически брюзжит о ситуации с омоном, Гарри вяло трепыхается, но все как-то без искры и совсем формально. Понятно, що тут не они - главные действующие лица, но почему-то показалось, что лучше бы уж обошлись как-то без них, чем так вот. Ну и главного злодея я сразу отгадала, а люблю, когда автор меня за нос водит до самого конца, а в последних строчках огорошивает совершенно невероятным вариантом)) Но это уже чисто мои тараканы. Извините, что не с комплиментами((-
-
15.07.2017 в 04:00Очень радует, что есть всё же и то, что понравилось, и вдвойне радует, что в списке понравившегося значатся иллюстрации
Что отгадали главного злодея - это вот ы, я старалась, чтобы не, жаль, что не вышло. Но по счастью, не все так догадливы
-
-
24.07.2017 в 17:14Люблю слизеринцев, тем более таких слизеринцев - сильных, не сломавшихся.
Иллюстрации и заглушки шикарные.
-
-
24.07.2017 в 17:19