.take care of my horse
Название: Введение в хаос
Автор: Godric, Рыжий Самурай
Иллюстратор: Рыжий Самурай
Бета: Godric, Lynx_by, chinook
Пейринг/Персонажи: Симус Финниган, Дин Томас, Фред и Джордж Уизли, Рон Уизли, Ли Джордан, Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф, Ровена Рейвенкло, Салазар Слизерин, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Невилл Лонгботтом и другие
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, приключения, ангст, частично AU, частично missing scene
Размер: ~20 000 слов
Краткое содержание: — Если у каждого здания есть характер, то у Хогвартса напрочь отсутствует крыша. Ты безумен, если пытаешься диктовать замку правила, и ты глуп, если подчиняешься его собственным законам. Знаешь, почему? Потому что главное правило этого места в том, что никакие правила не работают.
— Тогда как может работать главное правило, если здесь ничего не работает?
— Вот ты уже и начинаешь врубаться, братец!
Примечание/Предупреждения: 1. Вбоквел фанфика «Идеальный староста», прочитать можно на fanfics или diary. Прочтение необходимо только для понимания некоторых отсылок
2. Фанкаст на нашего Гриффиндора — Джейсон Момоа, он же Кхал Аквамен, помните об этом при просмотре иллюстраций.
3. В тексте очень много отсылок на поп-культуру, кто найдет все, скажите нам, а то сбились со счета.
4. Ненормативная лексика, временами ее много.
5. Основная опора на канон, но из кинона и фанона тоже кое-что вытащили.
Иллюстрация: трейлер | арт #1 | арт #2 | арт #3
Ссылка на скачивание: .doc | .txt
Автор: Godric, Рыжий Самурай
Иллюстратор: Рыжий Самурай
Бета: Godric, Lynx_by, chinook
Пейринг/Персонажи: Симус Финниган, Дин Томас, Фред и Джордж Уизли, Рон Уизли, Ли Джордан, Годрик Гриффиндор, Хельга Хаффлпафф, Ровена Рейвенкло, Салазар Слизерин, Минерва МакГонагалл, Альбус Дамблдор, Невилл Лонгботтом и другие
Категория: джен
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор, приключения, ангст, частично AU, частично missing scene
Размер: ~20 000 слов
Краткое содержание: — Если у каждого здания есть характер, то у Хогвартса напрочь отсутствует крыша. Ты безумен, если пытаешься диктовать замку правила, и ты глуп, если подчиняешься его собственным законам. Знаешь, почему? Потому что главное правило этого места в том, что никакие правила не работают.
— Тогда как может работать главное правило, если здесь ничего не работает?
— Вот ты уже и начинаешь врубаться, братец!
Примечание/Предупреждения: 1. Вбоквел фанфика «Идеальный староста», прочитать можно на fanfics или diary. Прочтение необходимо только для понимания некоторых отсылок
2. Фанкаст на нашего Гриффиндора — Джейсон Момоа, он же Кхал Аквамен, помните об этом при просмотре иллюстраций.
3. В тексте очень много отсылок на поп-культуру, кто найдет все, скажите нам, а то сбились со счета.
4. Ненормативная лексика, временами ее много.
5. Основная опора на канон, но из кинона и фанона тоже кое-что вытащили.
Иллюстрация: трейлер | арт #1 | арт #2 | арт #3
Ссылка на скачивание: .doc | .txt
Музыка: Lana Del Rey — Freak || Jamie N Commons — Karma
Фанкаст: Джейсон Момоа — Годрик Гриффиндор
Исходники: 4, 5, 6, 7 фильмы Гарри Поттера, трейлер Лиги Справедливости
1
В аудитории Истории Магии двенадцать двухместных парт, две доски, четыре окна (в каждом по пятнадцать желтых, двенадцать голубых, два красных и десять обычных стеклышек), девять балок под потолком, шестьсот восемь с половиной паркетных досок, а на столешнице парты, за которой сидели Симус и Дин, сорок три царапины. Двадцать четыре из них сделал сам Симус, играя в «классическую Грейнджер».
— Профессор Бинс, не забудьте про домашнее задание!
Двадцать пятая классическая фраза от Грейнджер.
Сорок четвертая зарубка.
Второе сломанное перо.
Шесть голосов в одновременном длинном тяжелом вздохе.
Одно тихое: «мать-моя-Моргана».
Двадцатая классическая фраза от Уизли.
Сорок пятую зарубку прочертило перо Дина на его стороне парты.
Муха в пятьдесят девятый раз облетела помещение и в четырнадцатый попыталась сесть на нос Бинса, но опять растворилась в призрачном старикашке.
— …от самих Основателей не осталось никаких записей, которые могли бы свидетельствовать…
Симус зевнул в хрен знает какой раз.
— Я больше не могу, мне нужно погулять, — шепнул Дин, отбрасывая синий фломастер, которым пытался рисовать то ли Амбридж, то ли гнома.
— Но ты сегодня ни разу не выходил. Дай мне гордиться тобой, стань первым черным, который выживет до конца!
Дин хмыкнул и протянул кулак, об который Симус стукнул своим собственным.
— …слова одного из потомков Слизерина сообщают нам, что магическая защита, установленная Гриффиндором, не несла в себе ничего, кроме разрушительных…
— А когда мы вообще успели перейти обратно к Основателям? — тихо спросил Симус, разглядывая свой пергамент, на котором за весь урок записал только половину от названия темы. — Были же на Первой Магической?
— Кратко повторяем все, что должны знать, но на самом деле не знаем, — ответил Дин, закрывая ладонью рот, чтобы скрыть зевок.
— Теперь уже мне нужно выйти погулять.
Грейнджер зашипела на них. Симус зашипел в ответ (сама-то всю пару Поттеру в ухо что-то тараторила!) и начал выцарапывать сорок шестую зарубку. На сорок девятой у этого бесконечного уныния все-таки обнаружился конец. Они вскочили со своих мест со всей быстротой ирландских загонщиков, не успев толком попрятать вещи в рюкзаки и сумки.
В коридоре Симус обнаружил, что большинство вещей в его руках принадлежат Дину. Не особенно церемонясь, он бросил все в свой рюкзак: Дин сам заберет потом. Или, как обычно, не заберет, но какая разница?
— Вот кому, кому-у-у нужна История Магии? — спросил он вслух.
— В том-то и дело, что никому, — вмешалась Патил. После ее слов Симус чихнул, и она продолжила: — Видишь, правду говорю! Ни в одной брошюре по выбору специальности нет Истории Магии.
— Ага, — кивнула Браун. — Мы просмотрели вчера ради интереса. Даже там, где предполагается исследовательская околоисторическая деятельность, ни слова про Историю Магии, представляете?
За их спинами послышалось хмыканье.
Симус сделал пятидесятую зарубку в уме.
— Даже если бы вы просто прочитали «Историю Хогвартса», могли бы вынести много полезного для себя, — сказала Грейнджер, прижимая учебник к груди. Выглядела она, как всегда, важной и довольной собой.
Пятьдесят один.
— Понимаешь, Гермиона, — вежливо начал Дин, — я честно пытался. Но мне было бы гораздо интереснее читать о том, как Годрик и Салазар были… ну, например, любовниками. А там какая-то скука о чистокровности и тому подобном. Вот даже Малфой каждый день говорит то же самое. Спасибо, очень приятно идентифицировать себя как грязнокровку.
— Да-а, — протянула Патил. — Никакой драмы, в конфликтах ничего нового для нас, зато описанию архитектуры замка главы две дали.
— Вот не надо, Парвати, это-то как раз интересно! Понимаешь, Хогвартс сочетает в себе элементы не только готической архитектуры, но также и романск…
Тут Симус перебил Дина:
— Благодаря тебе все уже и так знают, какие именно толчки строил Годрик и чем он вдохновлялся.
— Толчки как раз строил Слизерин, хотя в ту эпоху, кажется, технология еще не была доступна…
— Вот про историю канализации точно никому слушать не хочется, ну пожалуйста!
Среди множества прекрасных качеств своего друга Симус особенно выделял спокойное отношение Дина к тотальному игнору его интересов, вроде того же искусства, кино или архитектуры. Но никогда, никогда, никогда не стоило спорить, перебивать, прерывать или игнорировать Дина в его речах о футболе. До сих пор целым удавалось уйти только Уизли, но только потому, что у него столько же дури, просто по части квиддича.
— Проклятая лестница! — простонала Браун.
Стоило им выйти в лестничный холл, ступени, которые не подавали никаких признаков жизни, переехали туда, где никто не смог бы по ним пройти.
Двери за их спинами захлопнулись, Уизли подергал их, безрезультатно. Группа застряла на каменном островке.
— А в твоей «Истории Хогвартса» есть что-то про идиотские лестницы и двери, запирающие учеников где попало? — спросил Уизли.
Пятьдесят два.
— Серьезно, Рональд? Профессор Бинс рассказывал об этом несколько минут назад, чем ты слушал?
Пятьдесят три.
— Как обычно — я слушал тобою, — улыбнулся Уизли обворожительно-дебильно, специально делая голос мягче.
Пятьдесят четыре.
Насколько Симус успел узнать Грейнджер, с ней такое не прокатывало. Пятьдесят пять?
— В общем, если бы вы слушали, то узнали бы, что это последствия защитных чар, которые наложили Основатели на замок. И профессор Бинс рассказал достаточно интересные детали сегодня.
— Гермиона, правда, слушать Бинса больше двух минут — дар, который достался только тебе, — сказал Дин, явно пытаясь погасить конфликт.
— Профессор Бинс мог бы раз и навсегда решить проблему бессонницы во всем мире, — неожиданно подал голос Лонгботтом.
— Да, он как самое невкусное в мире какао перед сном, — сказала Патил.
— Нельзя осуждать человека за то, что его методы преподавания далеки от идеала.
— Скажи об этом недотраху Снейпа, Гермиона.
Пятьдесят шесть или семь? Впрочем, игра уже начинала надоедать.
Симус заметил, что Поттер почти все время молчал и мерил шагами (семь обычных, пять больших) их небольшой островок. Ну что ж, Поттеру либо не терпится получить очередное «Отвратительно» от Снейпа на предстоящей паре, либо он опять задумал что-то из тех вещей, которые МакГонагалл в последнее время просила весь факультет не задумывать.
Симус незаметно коснулся руки Дина и едва видимым кивком указал на Поттера. Дин пожал плечами, что расшифровывалось как «я тоже заметил, но мне побоку, чувак». Дину часто было побоку многое, но это ничуть не уменьшало шансов Симуса втянуть его в какую-либо неприятность.
Оставшийся учебный день они продолжил наблюдать за Поттером. Сначала выяснилось, что у него сегодня вместо Прорицаний назначена консультация по выбору специальности у МакГонагалл. Можно было бы успокоить свое любопытство на этом, но Поттер выглядел еще более взвинченным, когда явился после этого весьма важного мероприятия на урок Защиты. Мало того, его нервозность передалась Уизли и Грейнджер. Последняя особенно не находила себе места: кидала на стол Поттера какие-то записочки, тыкала пером под ребро, а Дин потом тихо сказал, что заметил у нее еще и расширившиеся зрачки. Его же зоркий глаз успел прочитать несколько слов на одной из записок, которая перелетела чуть дальше своего пункта назначения.
— Не знаю, что там происходит, но это будет в восточном крыле и там точно участвуют Фред и Джордж, — шепнул Дин.
Оргия, подумал Симус.
— Оргия, — сказал он Дину.
— Понятия не имею, и мне все равно, — ответил Дин. Тон его голоса и выражение лица действительно показывали полную незаинтересованность в этом вопросе.
Симус, конечно, тоже не был уверен до конца в своей гипотезе, но вот что он знал точно: его собственное нездоровое любопытство и еще более ненормальное равнодушие Дина делали их убийственным тандемом.
Присутствие же близнецов в этом всем — чем бы оно ни было — еще больше убеждало Симуса в том, что он должен участвовать в этой вакханалии.
Высиживать уроки Амбридж было еще труднее, чем у старикашки Бинса: тот хотя бы не ругался и не наказывал, если кто-то спал (Уизли), постоянно выходил из аудитории прогуляться (Дин), болтал (Патил и Браун) или рисовал члены на запотевшем стекле (Симус). Амбридж же, подобно поп-диве, требовала внимания к себе и своему предмету каждую минуту урока — и Симус с Дином часто шутили, что ее стоит звать в качестве приглашенной звезды в их будущее утреннее шоу.
Симус переписал первое предложение из главы несколько раз, чтобы создать видимость заинтересованности в учебной деятельности, а потом начал записывать вещи, которые его волновали в данный момент. Как, например, непонимание многими чистокровными и даже полукровками прелестей маггловского мира. И охота на ведьм с обратной стороны, но магглов еще можно понять: если твой ребенок вдруг начинает бросаться утюгами одной лишь силой взгляда, ты просто связываешь его и тащишь в церковь (на вечерних посиделках в башне Гриффиндора Симус слышал и не такое). Но это же от незнания все, страха перед неизвестностью — тем, что логика не может объяснить. Даже Олливандер обмолвился маме, что магглорожденным труднее подбирать палочки из-за всего этого дисбаланса и нервотрепки, извиняясь за свой разгромленный магазин, когда они туда вошли.
Симус и Дин были уверены, что телевидение способно объединить эти два сообщества. На консультации по выбору специальности МакГонагалл сочла эту идею бредовой (опережающей время, если точнее), на что Симус заявил: мистеру Толкину почти удалось, просто инструмент воздействия не совсем тот — люди слишком ленивы для чтения книг.
— Мечтать, Финниган, хорошее дело. Но подумайте, пожалуйста, еще о чем-то более стабильном. От экзаменов вам все равно отвертеться не получится, так поразмышляйте, какую они могут принести пользу.
Да кто в пятнадцать лет вообще может знать, какой невероятно скучной работой он будет заниматься в будущем? В этом возрасте мечтаешь стать спортсменом, музыкантом, журналистом, Гарри Поттером, может быть, целителем каким-то, но только потому что у них мантии сексуальные. Но не дрессировкой троллей же заниматься, ну!
«Спросить у мамы и профессора Трелони», — вывел он большими буквами.
— Мальчикам и девочкам запрещается находиться на расстоянии меньше восьми дюймов! — объявило в коридоре директорское объявляло.
Симус чихнул и вытер рукавом нос.
— А дальше что, раздельная квиддичная раздевалка? — прошептал Уизли. Все, кто сидел поблизости, заулыбались.
Симусу вдруг вспомнились слова деда Дина, что закрытые школы — рассадник гомосексуализма, и что всплывает это только на парламентских выборах.
Объявляло снова попыталось что-то объявить, но почему-то захрипело и затихло. Амбридж кашлянула, достала розовый кусок пергамента и начала быстро писать — Симус был готов поспорить — прошение в Министерство, чтобы прислали замену, помощников для ремонта или вовсе эльфов-надзирателей, которые ходили бы за каждым студентом хвостом, декларируя очередной директорский указ.
Объявляло не раздражало только глухих, а у Симуса вовсе обостряло аллергию: он начинал чесаться и чихать после каждого из них, словно стал подопытным кроликом испытаний на рефлексы, — и с этим уже нужно было что-то делать: добить, чтобы редкие помехи превратились в одну вечную.
Этот вопрос снова вернул его к близнецам Уизли. Они бы точно смогли провернуть какой-то фокус с громкоговорителями, да и еще остаться незамеченными. На памяти Симуса этих двух гениальных рыжих пидорасов еще ни разу не ловили на их больших и сложных проделках. Тут даже в магический кристалл глядеть не нужно: все знали, что виноваты они, вот только без доказательств предъявить им ничего нельзя.
— Им кто-то помогает, понимаешь! — Симус уже почти кричал, но не мог себя контролировать. — Фейерверки точно взорвались сначала в других местах… в нескольких местах!
Дин некоторое время молча шагал и смотрел на фейерверки за окнами, мимо которых они проходили:
— Необязательно, что в нескольких, просто звук иногда распространяется странно.
— Пусть так, но точно кто-то помогает.
— Думаешь, наша неразлучная троица?
— Нет, они всегда заняты только своими проблемами, да и не стали бы прогуливать Трансфигурацию, — после того, как Симус это произнес, он с ужасом осознал, что они уже опоздали. Ускорив шаг, он решил продолжить разговор, стараясь не думать о предстоящем: — Может, мелкая Уизли?
— Джинни? Нет, в это время у них с Анжелиной окна в расписании и они отдельно тренируют ее навыки ловца… — Дин осекся, заметив пристальный взгляд Симуса, и спустя мгновение продолжил: — Да, она мне нравится, и я немного слежу и... иди к черту, не твое дело, заткнись, Финниган! — Дин принялся растирать ладонями щеки.
— Я даже не успел ничего сказать!
— Я знаю, что ты хотел сказать, так что заткнись!
Симус не выдержал и захихикал. Дина очень редко можно было вывести из себя, и еще реже — заставить смущаться. Кажется, в предыдущий раз такое случалось аж на их третьем курсе…
— А я-то думал, чего ты к Уизли так подлизываешься, — протянул он, специально добавляя голосу томности.
— У нас в школе пока еще четверо Уизли, ты сейчас про Рона? Я… ай, заткнись, все, не хочу это обсуждать, — махнул рукой Дин.
— Хорошо-хорошо, тогда думаем дальше. Криви?
— Колин слишком нервный и нежный для такого, Деннис — маленький, у него еще все впереди. Алисия или Кэти?
— Бэлл… не знаю, у меня сомнения на ее счет. А Спиннет вчера сильно поссорилась с Джорданом из-за выговора им обоим как старостам. Зная ее характер, вряд ли она стала бы помогать ему или его дружкам так скоро.
— Я все время забываю, что у нас есть старосты с последнего курса.
— Старосты с последнего курса сами забывают, что они старосты с последнего курса, вот вчера им это все и выдали старосты-рейвенкловцы, — он немного помолчал, припоминая увиденную сцену, а потом добавил: — И Грейнджер. Она настучала на Спиннет и Джордана.
На самом деле Симус не понимал, кого на нынешнем седьмом курсе можно было выбрать в старосты: Джонсон слишком отбитая по квиддичу, Спиннет просто отбитая, а чтобы назначить кого-то из близнецов, нужно быть в дрова. Их приятель Джордан вовсе темная лошадка и ведет непонятную игру: то он тихий, не показывается целыми неделями, то обкладывает членами всю слизеринскую команду — и вербально, и физически.
С ними, кажется, учились еще человека три-четыре, но эти люди были кем-то вроде зеленых человечков: все (на самом деле только Симус) о них говорили, но никто не видел и даже не знал имен. Симус очень давно поспорил с Дином, что их вообще не существует.
— Может, зеленые человечки? — предположил он вслух, уже не зная, за что зацепиться.
— Думаю, они все сейчас заняты учебой и подготовкой к поступлению в Аврорат после Хогвартса.
Симус согласно хмыкнул: должны же где-то оценить способности оставаться незамеченными целыми годами.
Перед дверями в класс МакГонагалл они зависли, собираясь с духом.
— Давай, ты первый заходи — ты смелее, — тихо сказал Дин.
— То есть в ее личный кабинет через окно залезать и потом там нажираться тебе нормально, а первым зайти и извиниться за опоздание, так яйца поджимаются? — прошептал Симус, стараясь вложить в слова все свое ехидство.
Он снова разозлился, что Дин не позвал его с собой на гриффиндорский обряд инициации, который они поклялись пройти вместе. Но этот мудак вдруг предпочел компанию ребят из Армии Дамблдора, а потом, бессовестно выдыхая пары перегара, клялся, что он не пил ничего — просто рядом стоял.
— Ну пожалуйста, — жалобно проскулил его лучший друг, которого сейчас стыдно было таковым называть.
Интересно, щенячий взгляд Дин позаимствовал у своих собак или это собаки обычно копировали поведение Дина?
— Ненавижу, когда ты так смотришь, — вздохнул Симус, уже поднимая руку, чтобы постучать, как из доспехов вдруг выскочил Пивз с криком, перекрывающим взрывы фейерверков:
— Прогульщики! Прогульщики! — проскандировав это пару раз, он пронзительно засвистел, поднимаясь высоко-высоко к потолку.
Из-за двери раздался голос МакГонагалл:
— Мистер Финниган и мистер Томас, заходите, пока я не…
Симус решил побыстрее войти, пока МакГонагалл не договорила, что она там собиралась с ними сделать, во что превратить и какое количество баллов снять. Дин последовал за ним без промедлений.
— Извините, простите, больше никогда! — затараторил Симус.
В классе было очень тихо — то есть совсем тихо даже для урока Трансфигурации. Из-за этой тишины хлопки взрывающихся фейерверков и отдаленные вопли Пивза слышались даже отчетливее, чем в коридоре, где хорошо разносилось эхо.
А вот МакГонагалл — внезапно — совсем злой не выглядела. И тут у Симуса затряслись колени, потому что она вдруг улыбнулась:
— После урока передадите вашим друзьям, что я добавлю Гриффиндору баллы, если они еще не вылетят со школы. Или это поручение лучше доверить мистеру Уизли?
Симус переглянулся с Дином, а потом они вместе посмотрели на Рона. Что он выглядел удивленным — это еще мягко сказать: в книгах обычно используют фразы про отвисшую челюсть, глаза размером с что-то большое и круглое, но все это не описало бы всю глубину его эмоций.
Дин и Симус сели рядом с Лонгботтомом, который написал им на пергаменте, что у МакГонагалл сейчас очень хорошее настроение, поэтому все зассали (в записке было «испугались», конечно же) и не знают, как реагировать дальше. Дин поступил как очень разумный человек: осторожно сжег записку под партой.
Но настроение МакГонагалл достигло невероятных высот, когда один из фейерверочных драконов влетел прямо в класс и прибежавшей Амбридж пришлось срочно решать проблему. Сама Амбридж веселой отнюдь не выглядела: салюты близнецов изрядно ее потрепали, немного подпалили волосы и брови, покрыли одежду копотью. Кажется, от громких взрывов ей еще заложило уши: Амбридж не услышала (или проигнорировала?), как МакГонагалл сказала, что от ее нежного голоса уже штукатурка с потолка осыпается.
Симус посочувствовал бы Амбридж. Но ему не хотелось.
МакГонагалл поблагодарила ее очень сухо и попросила больше не срывать ее урок. И сказала она это таким тоном, словно говорила не с директором, а с первокурсницей, перепутавшей аудиторию, словно этот фейерверк запустила сама Амбридж, словно это не МакГонагалл только что попросила Браун сбегать за «нашим новым директором».
Симус в очередной раз решил, что у них самый лучший декан на свете, и Дин, словно услышав его мысли, стукнул кулаком о его кулак под столом. А потом одними губами сказал:
— Она великолепна!
— Благодарю вас, мистер Томас, — своим обычным строгим тоном сказала МакГонагалл.
Все уставились на них, пытаясь угадать, что же Дин такого сказал, и он начал медленно сползать под стол, смутившись опять — день рекордов просто. Симусу это сразу же напомнило ту неожиданную влюбленность Дина в профессора Люпина. Понятно, что того не любил только ленивый (или Снейп), но Симус навсегда запомнил, как пидорасило — лучшего слова и не подберешь — его лучшего друга на их третьем курсе:
— Как думаешь, профессор не разозлится, что я написал в два раза больше, чем он просил?
Или:
— А если я притворюсь грустным, профессор угостит меня шоколадом, как угощает Гарри?
Или:
— Я прогнал Пивза заклинанием, которое нам показывал профессор, помнишь-помнишь-помнишь? Нужно рассказать ему!
Или:
— Чувак, профессор назначил мне взыскание, что мне надеть?
Симусу эти восторги казались забавным поводом для приколов над другом, пока Люпин вдруг не решил уволиться, а Дин потом четыре дня отказывался от еды, почти не вылезал из их общей комнаты и начал писать романтическую новеллу об оборотнях.
Во всяком случае, МакГонагалл со своим сверхслухом точно никуда не денется, если история опять повторится…
После урока Симус настоял, что им необходимо вернуться на место преступления близнецов.
— Слушай, а если им помогает кто-то из учителей? — Симус сам не ожидал от себя такой гипотезы, но чем он дольше думал эту мысль, тем вероятней она ему казалась. — Помнишь, когда мы отвели мелкого Криви в Больничное Крыло, Помфри сама написала в его карточке «амбриджит», ну? И сколько раз Флитвик ей под ноги подлезал, чтобы она споткнулась? Рейвенкловцы его чуть ли не на руках за это носят. И МакГонагалл вот только что ее как! Учителя же тоже могут веселиться, разве нет?
— Или та история с инспекцией Травологии, когда Спраут не выдала Амбридж наушники при пересадке малышей-мандрагор, — продолжил Дин. — Вот только знаешь, что объединяет все эти подвиги?
Симус застонал от досады. Все крутилось вокруг Амбридж, а она здесь только год. Ну точно поп-дива, столько внимания даже Поттер за все пять лет не получал!
— И все равно это мог быть кто-то из учителей, — поддержал его Дин. — Дамблдор, например. Помнишь, как он Пивзу помогал придумать рифму к пошлому стихотворению о себе же?
— Меня больше напугало, когда он заметил нас и спросил, хорошо ли звучит.
— Ну, на те добавленные баллы Гриффиндору ты потом не жаловался.
— А кто бы жаловался? — приглушенно спросил Симус, вытирая рукавом резко заложивший нос.
Фейерверки и правда запускались из нескольких локаций сразу — Симус и Дин даже не успели дойти до того места, где они ранее наблюдали за близнецами и Джорданом, а им уже дважды встретились ленты-ограждения вокруг черных пятен золы.
— Как будто из фильмов про экзорцистов, — поделился Дин, указывая на темные воронки. — Даже пахнет серой, чувствуешь?
Симус в ответ лишь чихнул и сразу полез в рюкзак за лекарством от аллергии.
— Нарушители! Попались!
От неожиданного вскрика Филча, Симус едва не подавился таблеткой.
— Что это у тебя в руках? Брось!
— Это лекарства, вы… — Симус чуть не выругался, но вовремя остановил себя: — Успокойтесь, пожалуйста.
— Выглядят подозрительно, — буркнул Филч, вырывая блистер из рук Симуса. Он повертел таблетки в руках, понюхал, пока не догадался выдавить одну. Таблетку Филч тоже понюхал и вдруг бросил в самый дальний угол, сразу же закрыв голову руками, словно ожидал взрыва.
Ничего не произошло. Какая неожиданность.
— Мистер Филч, это маггловское лекарство, вот, почитайте, — спокойно-примирительным тоном сказал Дин, указывая на текст упаковки.
— Зачем волшебникам маггловские лекарства?
— Потому что магические — отстой! — не выдержал Симус. — Верните, пожалуйста, пока я не пожаловался директору!
Раньше на Филче не сработали бы последние слова, но со сменой директора все изменилось: Филч обожал Амбридж, а еще до одури боялся ее. Он отдал упаковку таблеток и отошел от них на несколько шагов назад, но в покое не оставил:
— Что вы здесь забыли?
— Он кота потерял, — сказал Дин, показывая на Симуса. — Большой, полосатый, вы не видели?
Забавно, что это было чистейшей правдой: в самую же первую ночь в Хогвартсе от Симуса сбежал его кот Шу-шу. Шлялся он теперь неизвестно где — за все пять лет Симус видел его всего несколько раз, и то чаще всего недалеко от избушки Хагрида. Побег кота его мало затронул, эта пушистая тварь — та еще… тварь. Симус с удовольствием обменял бы своего кота на всех четырех собак Дина. Зато поиски Шу-шу стали отличной отмазкой, когда Дин и Симус попадали в передрягу. Во всяком случае, такие кошатники, как Филч и МакГонагалл, отпускали их с полным сочувствием во взгляде.
— Ищите кота в другом месте, здесь нет никого, — фыркнул Филч, подбирая с пола швабру, и, замахнувшись ею, прикрикнул: — Вон!
Они послушно двинулись прочь и уже почти вышли из коридора, когда на зов Филча явился домовой эльф, а в следующую секунду что-то вытолкало Дина и Симуса из помещения и захлопнуло высокие двери с большим грохотом.
— Вот ведь резкие какие, — поморщился Дин, растирая ушибленную руку. — Или резкое… чем бы ни было это вот, что толкает всех направо-налево.
— Это Хогвартс — здесь все построено так, чтобы калечить, если не убивать, — отмахнулся Симус. — Ух, зато мне нос наконец-то отложило… и ты прав, пахнет серой, — добавил он.
— Предлагаю попытать счастья и еще раз спросить у Фреда и Джорджа прямо. Если тебе до сих пор не все равно. Если у них есть настроение. Если их еще не исключили.
— Их не исключат, пока я не разрешу!
— Да-да, твое мнение спросят в первую очередь, чувак, не сомневайся.
В гостиной Гриффиндора шумели даже больше, чем на вечеринке после интервью Поттера в «Придире». Маленький фейерверк в виде почти бесформенного зверя летал между потолочными балками, иногда ударяясь об пол или чью-то макушку (запах подожженных волос Симус узнал бы из тысячи). Одно из окон оказалось разбито, наконец впуская приятный сквозняк в обычно душное помещение гриффиндорской башни. Дин показал на ковер, где тоже красовались прожженная дыра и дымящееся вязаное нечто (но Грейнджер упорно продолжала называть подобные нечто шапками и символами свободы для домовых эльфов)
Близнецы и Джордан стояли на каком-то подобии сцены, хотя на самом деле то была куча мебели с неизвестно как держащимся на этом хламе столом. Вокруг них прыгала малышня, все что-то вопили, громко говорили, но их всех перекрикивал голос Джордана, тараторившего в старомодный волшебный микрофон всякую рекламную чушь о фейерверках доктора Фейерверкуса и новых товарах Уизли.
— Зачем Ли постоянно крадет этот микрофон с квиддичного поля, если лучше всех в мире владеет заклинанием «Сонорус», а? — спросил Дин.
— Акустика, — ответил Симус. — Согласись, так его трели звучат гораздо приятнее.
— Да завали, чувак, у него отличный голос! — возмутился Дин. — Он может работать в сексе по телефону для престарелых геев с хорошим вкусом.
— Теперь понятно, почему Дамблдор каждый раз возвращал ему должность комментатора.
— Ясно, у тебя опять нет настроения, — вздохнул Дин. — Тем не менее, смотри: на этой сцене рядом с ними никого нет.
Симус обратил на это внимание, и он достаточно хорошо знал близнецов: они могут сколько угодно выпендриваться, но всегда благодарят и превозносят тех, кто помогает им в проделках: ведь тогда можно будет свалить всю вину на них — и Симус знал это на собственном опыте.
— Может, кто-то с другого факультета?
— Хорошо бы, а то все всегда думают на Гриффиндор.
— А мне наоборот нравится, что все всегда думают на Гриффиндор, мы можем просто ничего не делать и считаться крутыми. Или безбашенными. Или идиотами.
— И не терять баллы к тому же.
— Ага!
Все подоконники в гостиной были заняты задницами гриффиндорцев: кто не вертелся возле близнецов, уставился в окно и наблюдал за волшебными фейерверками.
Дин и Симус решили, что из комнаты семикурсников вид будет получше, плюс там находился выход на крышу (труба водостока возле одного из окон, если точнее), поэтому креатив близнецов лучше было наблюдать там. Да и самих близнецов разумнее ожидать там же…
В комнате Джордана и близнецов стояло шесть кроватей и все, как ни странно, выглядели занятыми: не до конца заправленные, заваленные хламом, а у одной полог сгорел почти дотла.
— Кроватей было пять, когда мы были здесь в прошлый раз, — сказал Симус. — И семь в позапрошлый. Кто, Мерлина мать, с ними живет, и почему они ночуют где попало?
— Как кто? — воскликнул ввалившийся в комнату носатый Уизли.
— Кто-то! — поддакнул его наглый близнец.
— Почему ваших однокурсников никто никогда не видел? Как их зовут? Как они выглядят? Где они сейчас? — быстро заговорил Симус.
Близнецы сделали вид, что пытаются вспомнить.
— Джонни сейчас в тылу врага, то есть отрабатывает наказание у Амбридж за-а-а?.. — протянул наглый, обращаясь к носатому.
— Пчел, целое подземелье пчел. А Эдди в библиотеке, он у нас отличник, весь наш курс вытягивает.
— Еще есть Брюс. Он, полагаю, где-то сражается со злом в костюме летучей мыши.
— Эй, не втягивайте Бэтмена! — возмутился Дин, поднимая руки.
— Не понимаю, о чем ты, — заявил наглый Уизли, падая на свою кровать.
— В прошлый раз ваших соседей звали Джо и Фрэнк, в позапрошлый — Стив, Клайд и Луиза… серьезно, Луиза? — на каждом озвученном имени Симус загибал пальцы.
— Ладно-ладно, Симус, пришло время тебе узнать правду, — вздохнул носатый Уизли, и, выдержав драматичную паузу, продолжил не менее драматичным шепотом: — Когда они представлялись, мы не слушали…
— А переспрашивать стыдно…
— За семь лет мы так и не решились…
— Но нам совсем не стыдно придумывать им другие имена…
— Ведь они идут им больше! — закончили они вместе.
Симус фыркнул, давая понять, что не верит ни единому их слову.
— Может, у вас есть фото вашего выпуска? — спросил Дин.
— Фото? — переспросили близнецы одновременно.
— Колдография, — нетерпеливо поправил друга Симус.
Когда уже наступит та эпоха, когда магглорожденным не нужно будет объяснять простейшее о быте волшебников, а чистокровным — что такое телевизор или тамагочи?
Близнецы не успели ответить: в комнату вошел Джордан и…
— Рон?.. — Дин (как и Симус) забыл, что Уизли тянутся к Уизли и могут иногда заходить в комнаты друг друга. — П-привет…
— Да-да, виделись, — пробормотал Уизли, пряча за спиной свою книжонку, в которую обычно записывал домашнее задание. — Вечно забываю, что вы здесь зависаете.
Он был прав. Разве что в этом году из-за ссоры с Поттером Симус испортил отношения с неожиданно большим количеством гриффиндорцев, но раньше Дин и Симус довольно часто таскались за Фредом и Джорджем (а на этикетках двух изобретений даже указаны в качестве соавторов рядом с еще каким-то Мягколапом).
Рон присел на кровать к наглому Уизли.
— Да, малыш Симус вот уже почти пять лет сует свой нос в наши дела, — протянул наглый Уизли.
— Например? — спросил Джордан, пытаясь открыть окно, которое никак не поддавалось даже на его тихие заклинания.
— Да вот хочет покопаться в грязном белье наших соседей по комнате.
— О, перестаньте, я просто попросил колдографию!
Уизли, который Рональд, вздохнул и принялся листать свою книжонку, пока не нашел там какую-то карточку.
— Вот, это весь их курс, Криви поработал, — сказал он, протягивая колдографию Симусу.
— Эй, откуда у тебя наша колдография, извращенец?! — воскликнул наглый Уизли.
— Я ваш брат, идиоты!
— А, точно.
Симус отвлекся от дальнейшего разговора, внимательно рассматривая колдографию. Близнецы, Джонсон, Спиннет, Джордан и еще три засвеченных силуэта. Уизли корчили рожи, Спиннет почему-то опять избивала Джордана, а Джонсон смотрела на всех них (включая фотографа), как на идиотов. Оставались только трое абсолютно неподвижных людей.
Людей ли?
— Хочу показаться грубым, — начал Дин, — один ваш сосед — вешалка, на которую повесили мантию и шляпу, — добавил он, тыкая в левого человека-не-человека.
— А второй, кажется, тыква? — спросил Симус, поворачивая колдографию вверх ногами.
— А третий, — добавил Рон, — какой-то домовой эльф на табуретке. Я видел, как это снимали, но лучше бы не видел. Особенно то, что они потом сделали с тыквой, — поморщился он. — В общем, у них один из самых маленьких наборов в Гриффиндор, поэтому они начали придумывать себе соседей со скуки.
— Ох, гении раскусили нас, какая трагедия, — бросил Джордан, наконец-то справившись с окном. — Проклятый дух Хогвартса, наконец-то, — пробормотал он, вдыхая свежий воздух и расстегивая рубашку.
Симус внимательно посмотрел в глаза Дина и сказал:
— Ты должен мне сикль, Томас. Зеленых человечков не существует, я с самого начала говорил.
— Ты можешь забрать мои деньги, но не мою веру, — своим драматическим шепотом заявил Дин, вытаскивая из кармана серебряную монетку.
— Я тоже верю в наших соседей, — заявил носатый Уизли. — Особенно в Луизу, он очень особенный парень. Наш маленький бесстрашный лидер, можно сказать.
— Луиза — это Гарри, — пояснил Рон. — В моменты, когда его зацикливает на Малфое.
— Рональд, ты забываешь, что именно из-за тебя мы начали любить и верить в пару Гарри и великолепного Драко Малфоя, — наглый Уизли хлопнул Рона по спине, а потом взлохматил ему волосы.
Симус вернул колдографию обратно, и Рон спрятал ее обратно в свою книжонку. Наглый попытался ее отобрать, на что тот заявил:
— Да хватит, Фред, должно же у меня быть что-то на память, когда кто-то из вас двоих отбросит копыта? О, перестань, щекотки боится только Перси, на мне это не сработает.
Рон пусть и был младше близнецов, но уже перерос их на голову, и потому все физические усилия наглого близнеца против него оказались бесполезными.
— Смерти кого-то из нас? — фыркнул носатый. — Не дождешься, Ронни.
Симус почувствовал, как на секунду ему скрутило живот: в прошлом году Диггори бросил что-то подобное кому-то из слизеринцев. Но вслух, конечно же, Симус ничего не сказал — Джордан довольно крепко дружил с Диггори (хотя и болел за Поттера), не хватало еще ляпнуть лишнего.
Дин, словно услышав его мысли, тихонько толкнул его локтем и едва уловимым движением головы указал на Ли. После фразы Уизли тот весь напрягся, крепко сжимая свой галстук в руке, и Симус вспомнил, что Ли как раз находился в компании поддержки Диггори, когда прозвучали эти слова перед последним испытанием.
— Рон, а ты почему здесь? — Дин был мастером в перемене темы разговора, тогда как Симус обычно выступал в роли продолжателя.
— Меня они позвали, — сказал Уизли, указывая на своих братьев, — понятия не имею, зачем.
— А, точно, — протянул наглый, поднимаясь на ноги. — Наш дорогой безответственный староста, мы хотим оставить тебе часть наших товаров.
— На случай, если вас исключат?
— Ну да, — просто сказал носатый, словно говорил о погоде. — Это может произойти в любой момент, может быть уже вчера.
— МакГонагалл, кстати… — начал говорить Рон, но носатый перебил его:
— Да-да, мы виделись с ней уже. Ли, покажи Ронни нашу сокровищницу.
Джордан вытащил палочку и направил ее в самый дальний и пыльный угол, что-то прошептал и, как оказалось, снял маскировочные чары с коробок Всевозможных Волшебных Вредилок.
— Береги их, как свою девственность, братец! — объявил наглый.
— Валите к хренам, — пробормотал Рон. — Ладно, присмотрю за вашим хламом, только сами оттащите ко мне.
Симус некоторое время молчал, наблюдая за сборами: близнецы левитировали коробки, Рон их перевязывал всякой ерундой, вроде веревок от занавесок, а Джордан отошел подальше и начал переодеваться в пижаму. Но один вопрос не давал Симусу покоя:
— Вы реально думаете, что вас могут исключить?
— Мы морально готовы к этому с первого курса, Симус, — ухмыльнулся носатый.
— Да что за дерьмо, никто вас не исключит, пока я не разгадаю, как вас до сих пор не исключили!
— Дорогой, твой детский мозг пока не готов к такому потрясению, — сказал Джордан, уже закутанный в одеяло.
— Вы все время твердите мне про то, что Хогвартс любит хаос и сам вам помогает, — сказал Рон, собирая маленькие коробочки в одну большую. — Это правда или типа как с вашими воображаемыми сокурсниками?
— Понимаешь, Рон, — наглый даже встал на стул, чтобы добавить красочности моменту (или чтобы стать одного роста со своим младшим братом): — Если у каждого здания есть характер, то у Хогвартса напрочь отсутствует крыша. Ты безумен, если пытаешься диктовать замку правила, и ты глуп, если подчиняешься его собственным законам. Знаешь, почему? Потому что главное правило этого места в том, что никакие правила не работают.
— Тогда как может работать главное правило, если здесь ничего не работает?
— Вот ты уже и начинаешь врубаться, братец! — наглый положил руки на плечи Рона и крепко сжал их. — Если не будешь отлынивать, станешь отличной заменой нам. Мы с Форджем в тебя верим!
— Чтоб вы меня так в квиддиче поддерживали!
— Ну, вратарь из тебя, мягко скажем, не фонтан…
— Зато староста хороший!..
— Идеальный…
— Мы наслышаны о твоих успехах…
— И гордимся тобой!
Рон промычал что-то невнятное в ответ, криво улыбнулся и поплелся к выходу в руках с самой маленькой коробкой из всех коробок. Насколько Симус успел узнать младшего Уизли, тот явно боролся с желанием покрутить у виска или съязвить.
Симус решил, что им с Дином тоже пора.
— Я узнаю, как вы это делаете, — пообещал он, уже стоя в пороге.
— Да и пожалуйста, — отмахнулся наглый близнец.
— Мы бы и сами рассказали, если бы ты спросил, — добавил носатый.
— Я уже спрашивал, ни хрена вы не рассказали.
— Ну, значит, не рассказали бы. Слушай, закрой дверь с какой-нибудь стороны уже, ага?
Симус выставил им два пальца и пошел прочь в комнату пятикурсников. Дин плелся рядом и своим видом как будто бы задавал вопрос: «Когда ты уже от них отстанешь?». Симус полагал, что его собственное выражение лица красноречиво говорит, что ему не дает покоя эта удачливость Уизли и их сиамского чернокожего близнеца Джордана. Дин пожал плечами на его немой ответ и, толкнув дверь их комнаты вперед, сказал:
— Ну, ты упертый и когда-нибудь раскусишь их.
— Ага, года через два, — вмешался Рон, услышав разговор. Он копался в той небольшой коробке, которую принес от близнецов. — Но, скорее всего, они унесут все тайны с собой в могилу, ну или кто-то один из них. Фред более болтливый, давите на него.
— А Фред — это который? — спросил Симус.
— Фред… Ну, Фред — это Фред, не знаю я, как объяснить.
Всякий раз, когда Симус думал, что научился различать Уизли и Уизли, оказывалось, что ни черта он не научился. И пусть разница была очевидна не только внешне, он просто не мог запомнить, какие черты какому близнецу принадлежат: то есть тот носатый — это все-таки Фред или Джордж? А другие люди, как назло, видели совершенно другие отличия: родинки всякие, форму ушей, тот же Ли и вовсе по голосу их идентифицировал, а вот что у одного нос длиннее, чем у другого — нет, вот никто не замечал!
Удивительно, что Дин со своей способностью видеть детали, которые не видит никто (потому что они довольно скучные и не представляют интереса, если честно), вообще не замечал никаких отличий между Фредом и Джорджем, из-за чего немного комплексовал. Вслух он, конечно, никогда не признавался в этом, но Симус все равно знал: в подобных вещах Дин просто Грейнджер от МакГонагалл.
В комнате вдруг появился эльф с коробками, которые должны были принести близнецы. Он что-то пропищал, низко поклонился и сразу же исчез.
— Вот ведь жопы ленивые, — проворчал Уизли, запихивая все под свою кровать. — Всего два этажа спускаться-то!
— Гермионе, главное, не говори, — посоветовал Дин.
— Я и не собирался, — ответил Уизли. — Не могу уже слушать про те счастливые времена, когда у волшебников еще не было своего сплоченного сообщества, поэтому они не могли поработить пока еще не домовых эльфов.
Дин разлегся на кровати и принялся копаться в своей сумке, пока не осознал, что ищет не там. Призвав заклинанием рюкзак Симуса, он вытащил оттуда свой обычный маггловский блокнот, в котором писал свою новеллу об оборотнях. Симус подошел к окну и присел на подоконник. Фейерверки все еще носились по окрестностям, принимая форму то драконов, то каких-то странных поросят с крыльями, то слонов, то кошек. Последние напомнили ему о МакГонагалл, суке миссис Норрис и его коте Шу-шу. Временами Симус думал, что миссис Норрис давно сдохла (чисто математически ей давно пора), а это все сбежавшие от учеников полосатые коты и кошки, которые Филч от маразма принимал за свою. Карта Мародеров, конечно, полностью опровергала эту гипотезу, но, как недавно высказался Дин: «Можешь забрать мои деньги, но тебе не достанется моя вера». Должны же куда-то деваться сбежавшие кошки, верно? Потому что во всей башне Гриффиндора не удрал один лишь Живоглот Грейнджер, но тот просто умный и, вероятно, анимаг, превращающийся в кого-то из Уизли.
А может, близнецы — анимаги? Нет, эта способность точно никак не влияет на возможность находиться в нескольких местах одновременно.
— Что помогает путешествовать сквозь время и пространство? — спросил он вслух.
Уизли и Дин заговорили одновременно:
— Хроноворот.
— ТАРДИС.
Они начали спрашивать друг у друга, что это такое, как это работает, объяснять каждый свое и — какая неожиданность — опять ссориться из-за различий магической и маггловской культур, уже позабыв о своих делах. Симус сильно не вслушивался, потому что прекрасно знал и про хроновороты, и про ТАРДИС. Но тональность разговора вдруг повысилась: каким-то образом все опять свелось к вечному спору о квиддиче и футболе.
Симус призвал заклинанием свои шумопоглощающие наушники, которые его отец приносил домой в огромном количестве, когда еще работал на стройке. По крайней мере, эти наушники могли погасить крики Уизли и Дина, а вот когда дома на похожие темы начинали ругаться мать с отцом, легче было просто уйти куда-то далеко — желательно в другую страну, и еще лучше в квартиру семейства Томас в центре Лондона.
Родители Дина принадлежали к той категории людей, которых обычно вежливо презирал весь средний класс за вечерним приемом чая или чем там занимаются эти британцы, лишь бы не работать. А кому еще перемывать кости, как не вегетарианцам, передвигающимся исключительно на велосипедах или роликовых коньках? И обсуждать их можно было до бесконечности. Например, Дин с его отчимом расписали почти все стены в квартире граффити (при этом они частенько шутили про какого-то Бэнкси), а вот миссис Томас тащила домой все, что, по ее мнению, нуждалось в новом жилище: вещи с барахолок, собак (Дин постоянно жаловался, что нельзя привозить их в Хогвартс), а однажды даже бомжа. Бомж, правда, оказался дедом Дина, который пытался поставить новый рекорд и обойти пешком какое-то большое расстояние куда-то — память дедули уже не та, в отличие от неожиданно крепкого пресса для семидесятилетнего хиппи.
Не семейство, а мечта!
Только младшие сестры Дина (магглы, к счастью или к сожалению) оказались самыми настоящими раздражающими задницами. Но должно же что-то компенсировать разбросанные всюду самокрутки забывчивого дедушки?
Самое прекрасное в Томасах было то, что они верили в магию даже до появления у Дина волшебных способностей. А когда у него начала формироваться сила, ничуть не удивились, не стали изгонять из него дьявола, водить в церковь, научные институты или просто делать вещи, на которые частенько жаловались сейчас магглорожденные дети. Симус верил, что за такими семьями — будущее, когда магглы и волшебники смогут жить в одном дружном мире. Примерно то же самое он думал и о семействе Уизли: вместе с Дином он когда-то давно гостил неделю или полторы у Рона и близнецов. Симус уже забыл многие детали, но образ гаража, полностью забитого маггловскими вещами мистера Уизли, и его летающего голубого Форда вряд ли когда-то исчезнет из головы.
Один из фейерверков вдруг так врезался в стену возле окна, что Симус едва не свалился с подоконника от испуга — хлопок он услышал даже через свои наушники.
Зрелище за окном предстало невероятное, и он не удержался от вскрика:
— Класс! По-моему, вон то огненное колесо столкнулось с ракетой — похоже, они сцепились друг с другом, ух ты!
Уизли подбежал к окну, а Дин даже занял свободное место на подоконнике. Из других комнат тоже слышались восторженные крики, отчего Поттер, когда-то успевший прийти и даже уснуть, недовольно заворочался на своей кровати.
— И все-таки, как засранцы это проворачивают? — шепотом спросил Симус.
— А как они это делают? — спросил Годрик. Он еле услышал собственный голос: разговаривать громко рядом с черной гладью тихого озера казалось кощунственным.
— Я еще не разобралась. — Хельга сидела на старом бревне, словно на перине, скрестив тонкие ноги. Торчащие из-под пышной юбки белесые ступни были еле видны в пляшущем свете костра. — Предполагаю, что развитие некоторых волшебных существ происходило частично за счет поглощения спонтанной магии. Я видела растение, которое могло ожить от света Люмоса, даже будучи полностью засохшим. Поэтому с детьми может возникнуть проблема.
— Особенно если собрать многих в одном месте на долгое время, — добавил Годрик.
— Именно, — кивнула Хельга. — Поэтому я продолжаю утверждать, что эта затея глупая. По меньшей мере, ее нужно пересмотреть и тщательно обдумать. Иначе мы потеряем всю чародейскую кровь на острове. Я понимаю, что ты хочешь наладить связи между волшебниками, но...
— Не просто связи, — прервал он ее. — Нам нужно сообщество волшебников и волшебниц, если мы хотим какого-либо малейшего развития. Посмотри на нас, — Годрик усмехнулся и обвел руками их импровизированный лагерь. — Мы четверо — чуть ли не единственные, кто связался с кем-то из себе подобных. Остальные все поголовно — одиночки, да еще мрачные, как Салазар в плохой день. Я не хочу, чтобы дети, обладающие даром, проходили через то, через что прошли мы. Понимаешь?
— И что ты предлагаешь?
Годрик нахмурился. Он прекрасно знал, что ему нечего предложить.
— Я что-нибудь придумаю, — обещал он.
— Я не сомневаюсь, — ответила Хельга с фальшивой лаской в голосе. — Вот только понравится ли мне то, что ты придумаешь?
— Если не понравится, придумаю что-нибудь еще.
— А потом еще и еще, пока она не устанет и не согласится с тобой? — послышался справа голос, и из темноты выступил Салазар.
Годрик радостно улыбнулся и вскочил на ноги.
— Наконец-то! Я уже начал думать, что ты нас покинул навсегда.
— Так и было. Но злой рок привел меня сюда вновь.
Хельга лукаво улыбнулась.
— Злой рок зовут Годрик Гриффиндор, дорогой мой. Называй вещи своими именами. Тебе Ровена не говорила, что иносказания — враг чистоты разума?
Годрик, не слушая ее, подошел к другу и положил руку ему на плечо. Когда рядом был старина Салазар, им все было по плечу. Ровена была самой одаренной из них, Хельга — самой мудрой, но только Салазар получил настоящее обучение от своей матери. Его знания были бесценны для их предприятия.
— Ты обнаружил то, за чем уходил?
— Да. Госпожа Олливандер опять перебралась на новое место в поисках сердцевин, но я нашел ее.
И он достал из рукава новенькую, сверкающую волшебную палочку.
— Поздравляю, — восхищенно сказал Годрик, и Салазар с улыбкой кивнул.
— В своем деле Олливандеры — мастера. С таким орудием и нашими новыми знаниями я способен на то, о чем раньше не мог и мечтать. По дороге я думал о том, что ты говорил. Смотрите.
Глубоко вздохнув, он шагнул вперед — Хельге пришлось повернуться, чтобы за ним проследить — и выставил вперед палочку. На ее кончике зажегся слабый желтый огонек, и Салазар начал рисовать в воздухе спираль. Он взмахивал руками все шире и шире, словно помешивал котел с ночным воздухом, и вдруг Годрик понял, что видит кое-что за остаточным свечением магии. Судя по удивленному вздоху Хельги, не он один. Волшебство будто проделало окно в темноте, и за ним, на еле видном в свете луны большом холме, возвышался замок. Теплый свет мерцал в его окнах, тонкие шпили башен гордо тянулись острыми крышами в бесконечность звездного неба. Видение мелькнуло на пару мгновений и начало таять, а Салазар от усталости пошатнулся.
— Неплохо, да? — спросил он, тяжело дыша.
Годрик молча смотрел вдаль, на исчезнувший замок. За его спиной друзья о чем-то переговаривались, но он слышал только шелест листьев и звуки, издаваемые обитателями ночного леса. При должном старании можно было различить среди них крики волшебных созданий. Ровена сказала бы наверняка.
Замок, где они будут учить детей волшебству. И потом кто-то из этих детей вернется, чтобы обучать новое поколение. И так без конца, целую вечность. Школа, которая всегда будет рада принимать новых гостей, пристанище, которое невозможно будет разрушить. Так и только так.
— Она могла бы делать палочки для детей, — прошептал он задумчиво.
— Что? — спросила Хельга.
— Госпожа Олливандер, — пояснил Годрик. — Она могла бы сделать для учеников такие же палочки, как для Салазара. А мы научили бы их ими пользоваться.
Он почувствовал возражение Хельги до того, как она произнесла первое слово:
— У нас нет таких средств.
— У некоторых есть, — поправил Салазар. — Я слышал о волшебниках, которые обучают своих детей магии, как это было со мной. Они часто зарабатывают на своем ремесле. Тайно, разумеется. Но их, конечно же, меньшинство.
— Я найду деньги, — произнес Годрик увереннее, чем чувствовал. — Один хитрый король гоблинов мне должен.
Продолжая умирать в душном классе от скуки, Симус писал в своем конспекте все, кроме самого конспекта: список покупок для Хогсмида, планы на неделю, делал заметки для новеллы об оборотнях, которую Дин никак не мог закончить самостоятельно из-за логических нестыковок. Мысли не желали сосредоточиться на чем-то одном, и вот уже Симус снова вернулся к близнецам и их, как он надеялся, оргии. Потом он вспомнил день, когда Дамблдор начислил Гриффиндору баллы после очередного выступления близнецов:
— Весьма изобретательно, Минерва, вы не считаете? — насколько Симус мог судить, как Дамблдор обычно выглядели люди, которые очень и очень долго над чем-то смеялись — когда уже болит живот, сбивается дыхание и дрожит голос.
А вот МакГонагалл нервничала, поджимала губы и тяжело вздыхала:
— Я считаю, что мальчишки рискуют не закончить школу, Альбус. Они начинают выходить за рамки, и — что беспокоит меня больше всего — другие ученики уже подражают мистеру и мистеру Уизли.
— В таком случае, я могу рассчитывать, что без меня школа останется в безопасности.
На этой фразе Симус как раз поравнялся с ними, и ему показалось, что это как будто бы сказали лично ему. Еще он думал, что у Дамблдора мог нервно дернуться глаз, или самому Симусу могло почудиться то подмигивание, или оно было связано не с фразой, а с его чудесно выглядевшими в тот день ботинками — чокнутый старик всегда замечал такие детали. Дин потом высказал мысль, что это вообще мог быть флирт — и нужно было подыграть и получить в казну Гриффиндора десяток-два баллов.
Интересно, что Дамблдор подразумевал тогда: свой выход на пенсию в каком-то далеком будущем или это позорное изгнание с поста директора, каким считала его только Амбридж и ее прихлебалы, а остальные, не стесняясь, называли гениальным побегом?
Симус был уверен в последнем, потому что Дин несколько раз слышал, как Дамблдор напевал себе под нос что-то вроде: «Жизнь Долорес станет ярче и труднее», а позже похожие строки начал насвистывать и Пивз.
На всякий случай Симус залил поток своих мыслей чернилами, опасаясь получить наказание за любую неосторожную фразу (в новелле про оборотней как раз начиналась недетская сцена), когда Амбридж, подобно надзирателю, начнет ходить между рядами и заглядывать каждому через плечо. Потом он посмотрел в конспект Дина и обнаружил, что он все еще записывал тему урока, тщательно прорисовывая каждую букву отдельно и по-разному. Кажется, в его мире это называлось «игра со шрифтами», но на взгляд Симуса больше походило на записку с угрозой от маньяка-убийцы. В общем, это недалеко отходило от правды: Теорией Защитной Магии можно было пытать людей еще более жестоко, чем шуршанием пенопласта.
Когда Дин отвернулся к своей сумке, Симус быстро нарисовал на его пергаменте член, чтобы разнообразить эту угрожающую записку чем-нибудь веселым.
— Не круто, чувак! — прошептал Дин, глядя на испорченный шрифтовой шедевр. Немного потупив, он подрисовал члену улыбающуюся рожицу: — А вот теперь круто.
Перевернув пергамент чистой стороной, Дин начал заново. И он как раз заканчивал писать свое второе угрожающее название темы урока, когда прозвучал звон, сообщающий об окончании пары. Симус тут же принялся подгонять друга, чтобы успеть проследить за близнецами:
— Давай же, давай, я не хочу опоздать на ужин! — Симус специально сделал акцент на последнем слове, чтобы Дин уловил другой смысл.
И Дин, конечно же, понял шифр:
— А ты не думаешь, что ужин может оказаться тебе не по зубам?
— То есть ты не веришь в мои способности осилить целый ужин?
— Я верю, что если слишком много жрать, можно получить кое-что пострашнее расстройства желудка.
— А я просто не могу спокойно жить без знания о том, как именно они готовят ужин.
— Так еду же готовят домовые эльфы, ребята, — сказал догнавший их Лонгботтом.
Очень, блядь, вовремя!
Симус поймал взгляд Дина и скорчил гримасу.
— Круто! — воскликнул Дин, а потом попытался вежливо сопроводить Лонгботтома подальше, безошибочно уловив настроение Симуса: — Полагаю, мы теперь можем не спешить и заглянуть в туалет, а ты пока иди.
— Да ладно, я вас подожду.
— Мы не хотим тебе задерживать: сегодня же должен быть твой любимый шоколадный пудинг.
— Ничего, ребят, мне не очень сложно подождать.
— Лонгботтом, катись к хренам, бесишь! — не выдержал Симус и пошел вперед быстрым шагом.
Дин догнал его через несколько минут.
— А ты сегодня дерзкий такой, ага? — спросил он тем своим спокойным тоном, который на самом деле не имел ничего общего со спокойствием.
— Ты же извинился за меня, да?
— Извинился, потому что делаешь ты, а стыдно мне.
— Мне тоже стыдно, — Симус даже не врал в этот момент, — но сегодня я могу узнать то, что уходило от меня почти пять лет — и Лонгботтом влез совсем не по фэн-шую.
Дин долго ничего не говорил в ответ, и Симус опять начал раздражаться:
— Ну слушай, я собирался извиниться вечером, ладно?
— Ты опять перестал звать всех по именам, но когда ты снова войдешь в режим обидных кличек, я тебя изобью, помнишь?
Симус помнил. Он сам просил Дина вмешаться, если сволочной характер снова вылезет наружу. А в период аллергии на проклятое цветение сволочной характер вылезал наружу так, как не вылезал наружу сам Симус, потому что, ну… проклятое цветение. Но у договора была и обратная сторона: Симус должен был останавливать Дина, когда тот перескакивал за рамки своего тщеславия, или — как называл это сам Симус — ловил звезду.
В коридоре Симус обнаружил, что большинство вещей в его руках принадлежат Дину. Не особенно церемонясь, он бросил все в свой рюкзак: Дин сам заберет потом. Или, как обычно, не заберет, но какая разница?
— Вот кому, кому-у-у нужна История Магии? — спросил он вслух.
— В том-то и дело, что никому, — вмешалась Патил. После ее слов Симус чихнул, и она продолжила: — Видишь, правду говорю! Ни в одной брошюре по выбору специальности нет Истории Магии.
— Ага, — кивнула Браун. — Мы просмотрели вчера ради интереса. Даже там, где предполагается исследовательская околоисторическая деятельность, ни слова про Историю Магии, представляете?
За их спинами послышалось хмыканье.
Симус сделал пятидесятую зарубку в уме.
— Даже если бы вы просто прочитали «Историю Хогвартса», могли бы вынести много полезного для себя, — сказала Грейнджер, прижимая учебник к груди. Выглядела она, как всегда, важной и довольной собой.
Пятьдесят один.
— Понимаешь, Гермиона, — вежливо начал Дин, — я честно пытался. Но мне было бы гораздо интереснее читать о том, как Годрик и Салазар были… ну, например, любовниками. А там какая-то скука о чистокровности и тому подобном. Вот даже Малфой каждый день говорит то же самое. Спасибо, очень приятно идентифицировать себя как грязнокровку.
— Да-а, — протянула Патил. — Никакой драмы, в конфликтах ничего нового для нас, зато описанию архитектуры замка главы две дали.
— Вот не надо, Парвати, это-то как раз интересно! Понимаешь, Хогвартс сочетает в себе элементы не только готической архитектуры, но также и романск…
Тут Симус перебил Дина:
— Благодаря тебе все уже и так знают, какие именно толчки строил Годрик и чем он вдохновлялся.
— Толчки как раз строил Слизерин, хотя в ту эпоху, кажется, технология еще не была доступна…
— Вот про историю канализации точно никому слушать не хочется, ну пожалуйста!
Среди множества прекрасных качеств своего друга Симус особенно выделял спокойное отношение Дина к тотальному игнору его интересов, вроде того же искусства, кино или архитектуры. Но никогда, никогда, никогда не стоило спорить, перебивать, прерывать или игнорировать Дина в его речах о футболе. До сих пор целым удавалось уйти только Уизли, но только потому, что у него столько же дури, просто по части квиддича.
— Проклятая лестница! — простонала Браун.
Стоило им выйти в лестничный холл, ступени, которые не подавали никаких признаков жизни, переехали туда, где никто не смог бы по ним пройти.
Двери за их спинами захлопнулись, Уизли подергал их, безрезультатно. Группа застряла на каменном островке.
— А в твоей «Истории Хогвартса» есть что-то про идиотские лестницы и двери, запирающие учеников где попало? — спросил Уизли.
Пятьдесят два.
— Серьезно, Рональд? Профессор Бинс рассказывал об этом несколько минут назад, чем ты слушал?
Пятьдесят три.
— Как обычно — я слушал тобою, — улыбнулся Уизли обворожительно-дебильно, специально делая голос мягче.
Пятьдесят четыре.
Насколько Симус успел узнать Грейнджер, с ней такое не прокатывало. Пятьдесят пять?
— В общем, если бы вы слушали, то узнали бы, что это последствия защитных чар, которые наложили Основатели на замок. И профессор Бинс рассказал достаточно интересные детали сегодня.
— Гермиона, правда, слушать Бинса больше двух минут — дар, который достался только тебе, — сказал Дин, явно пытаясь погасить конфликт.
— Профессор Бинс мог бы раз и навсегда решить проблему бессонницы во всем мире, — неожиданно подал голос Лонгботтом.
— Да, он как самое невкусное в мире какао перед сном, — сказала Патил.
— Нельзя осуждать человека за то, что его методы преподавания далеки от идеала.
— Скажи об этом недотраху Снейпа, Гермиона.
Пятьдесят шесть или семь? Впрочем, игра уже начинала надоедать.
Симус заметил, что Поттер почти все время молчал и мерил шагами (семь обычных, пять больших) их небольшой островок. Ну что ж, Поттеру либо не терпится получить очередное «Отвратительно» от Снейпа на предстоящей паре, либо он опять задумал что-то из тех вещей, которые МакГонагалл в последнее время просила весь факультет не задумывать.
Симус незаметно коснулся руки Дина и едва видимым кивком указал на Поттера. Дин пожал плечами, что расшифровывалось как «я тоже заметил, но мне побоку, чувак». Дину часто было побоку многое, но это ничуть не уменьшало шансов Симуса втянуть его в какую-либо неприятность.
Оставшийся учебный день они продолжил наблюдать за Поттером. Сначала выяснилось, что у него сегодня вместо Прорицаний назначена консультация по выбору специальности у МакГонагалл. Можно было бы успокоить свое любопытство на этом, но Поттер выглядел еще более взвинченным, когда явился после этого весьма важного мероприятия на урок Защиты. Мало того, его нервозность передалась Уизли и Грейнджер. Последняя особенно не находила себе места: кидала на стол Поттера какие-то записочки, тыкала пером под ребро, а Дин потом тихо сказал, что заметил у нее еще и расширившиеся зрачки. Его же зоркий глаз успел прочитать несколько слов на одной из записок, которая перелетела чуть дальше своего пункта назначения.
— Не знаю, что там происходит, но это будет в восточном крыле и там точно участвуют Фред и Джордж, — шепнул Дин.
Оргия, подумал Симус.
— Оргия, — сказал он Дину.
— Понятия не имею, и мне все равно, — ответил Дин. Тон его голоса и выражение лица действительно показывали полную незаинтересованность в этом вопросе.
Симус, конечно, тоже не был уверен до конца в своей гипотезе, но вот что он знал точно: его собственное нездоровое любопытство и еще более ненормальное равнодушие Дина делали их убийственным тандемом.
Присутствие же близнецов в этом всем — чем бы оно ни было — еще больше убеждало Симуса в том, что он должен участвовать в этой вакханалии.
Высиживать уроки Амбридж было еще труднее, чем у старикашки Бинса: тот хотя бы не ругался и не наказывал, если кто-то спал (Уизли), постоянно выходил из аудитории прогуляться (Дин), болтал (Патил и Браун) или рисовал члены на запотевшем стекле (Симус). Амбридж же, подобно поп-диве, требовала внимания к себе и своему предмету каждую минуту урока — и Симус с Дином часто шутили, что ее стоит звать в качестве приглашенной звезды в их будущее утреннее шоу.
Симус переписал первое предложение из главы несколько раз, чтобы создать видимость заинтересованности в учебной деятельности, а потом начал записывать вещи, которые его волновали в данный момент. Как, например, непонимание многими чистокровными и даже полукровками прелестей маггловского мира. И охота на ведьм с обратной стороны, но магглов еще можно понять: если твой ребенок вдруг начинает бросаться утюгами одной лишь силой взгляда, ты просто связываешь его и тащишь в церковь (на вечерних посиделках в башне Гриффиндора Симус слышал и не такое). Но это же от незнания все, страха перед неизвестностью — тем, что логика не может объяснить. Даже Олливандер обмолвился маме, что магглорожденным труднее подбирать палочки из-за всего этого дисбаланса и нервотрепки, извиняясь за свой разгромленный магазин, когда они туда вошли.
Симус и Дин были уверены, что телевидение способно объединить эти два сообщества. На консультации по выбору специальности МакГонагалл сочла эту идею бредовой (опережающей время, если точнее), на что Симус заявил: мистеру Толкину почти удалось, просто инструмент воздействия не совсем тот — люди слишком ленивы для чтения книг.
— Мечтать, Финниган, хорошее дело. Но подумайте, пожалуйста, еще о чем-то более стабильном. От экзаменов вам все равно отвертеться не получится, так поразмышляйте, какую они могут принести пользу.
Да кто в пятнадцать лет вообще может знать, какой невероятно скучной работой он будет заниматься в будущем? В этом возрасте мечтаешь стать спортсменом, музыкантом, журналистом, Гарри Поттером, может быть, целителем каким-то, но только потому что у них мантии сексуальные. Но не дрессировкой троллей же заниматься, ну!
«Спросить у мамы и профессора Трелони», — вывел он большими буквами.
— Мальчикам и девочкам запрещается находиться на расстоянии меньше восьми дюймов! — объявило в коридоре директорское объявляло.
Симус чихнул и вытер рукавом нос.
— А дальше что, раздельная квиддичная раздевалка? — прошептал Уизли. Все, кто сидел поблизости, заулыбались.
Симусу вдруг вспомнились слова деда Дина, что закрытые школы — рассадник гомосексуализма, и что всплывает это только на парламентских выборах.
Объявляло снова попыталось что-то объявить, но почему-то захрипело и затихло. Амбридж кашлянула, достала розовый кусок пергамента и начала быстро писать — Симус был готов поспорить — прошение в Министерство, чтобы прислали замену, помощников для ремонта или вовсе эльфов-надзирателей, которые ходили бы за каждым студентом хвостом, декларируя очередной директорский указ.
Объявляло не раздражало только глухих, а у Симуса вовсе обостряло аллергию: он начинал чесаться и чихать после каждого из них, словно стал подопытным кроликом испытаний на рефлексы, — и с этим уже нужно было что-то делать: добить, чтобы редкие помехи превратились в одну вечную.
Этот вопрос снова вернул его к близнецам Уизли. Они бы точно смогли провернуть какой-то фокус с громкоговорителями, да и еще остаться незамеченными. На памяти Симуса этих двух гениальных рыжих пидорасов еще ни разу не ловили на их больших и сложных проделках. Тут даже в магический кристалл глядеть не нужно: все знали, что виноваты они, вот только без доказательств предъявить им ничего нельзя.
2
— Им кто-то помогает, понимаешь! — Симус уже почти кричал, но не мог себя контролировать. — Фейерверки точно взорвались сначала в других местах… в нескольких местах!
Дин некоторое время молча шагал и смотрел на фейерверки за окнами, мимо которых они проходили:
— Необязательно, что в нескольких, просто звук иногда распространяется странно.
— Пусть так, но точно кто-то помогает.
— Думаешь, наша неразлучная троица?
— Нет, они всегда заняты только своими проблемами, да и не стали бы прогуливать Трансфигурацию, — после того, как Симус это произнес, он с ужасом осознал, что они уже опоздали. Ускорив шаг, он решил продолжить разговор, стараясь не думать о предстоящем: — Может, мелкая Уизли?
— Джинни? Нет, в это время у них с Анжелиной окна в расписании и они отдельно тренируют ее навыки ловца… — Дин осекся, заметив пристальный взгляд Симуса, и спустя мгновение продолжил: — Да, она мне нравится, и я немного слежу и... иди к черту, не твое дело, заткнись, Финниган! — Дин принялся растирать ладонями щеки.
— Я даже не успел ничего сказать!
— Я знаю, что ты хотел сказать, так что заткнись!
Симус не выдержал и захихикал. Дина очень редко можно было вывести из себя, и еще реже — заставить смущаться. Кажется, в предыдущий раз такое случалось аж на их третьем курсе…
— А я-то думал, чего ты к Уизли так подлизываешься, — протянул он, специально добавляя голосу томности.
— У нас в школе пока еще четверо Уизли, ты сейчас про Рона? Я… ай, заткнись, все, не хочу это обсуждать, — махнул рукой Дин.
— Хорошо-хорошо, тогда думаем дальше. Криви?
— Колин слишком нервный и нежный для такого, Деннис — маленький, у него еще все впереди. Алисия или Кэти?
— Бэлл… не знаю, у меня сомнения на ее счет. А Спиннет вчера сильно поссорилась с Джорданом из-за выговора им обоим как старостам. Зная ее характер, вряд ли она стала бы помогать ему или его дружкам так скоро.
— Я все время забываю, что у нас есть старосты с последнего курса.
— Старосты с последнего курса сами забывают, что они старосты с последнего курса, вот вчера им это все и выдали старосты-рейвенкловцы, — он немного помолчал, припоминая увиденную сцену, а потом добавил: — И Грейнджер. Она настучала на Спиннет и Джордана.
На самом деле Симус не понимал, кого на нынешнем седьмом курсе можно было выбрать в старосты: Джонсон слишком отбитая по квиддичу, Спиннет просто отбитая, а чтобы назначить кого-то из близнецов, нужно быть в дрова. Их приятель Джордан вовсе темная лошадка и ведет непонятную игру: то он тихий, не показывается целыми неделями, то обкладывает членами всю слизеринскую команду — и вербально, и физически.
С ними, кажется, учились еще человека три-четыре, но эти люди были кем-то вроде зеленых человечков: все (на самом деле только Симус) о них говорили, но никто не видел и даже не знал имен. Симус очень давно поспорил с Дином, что их вообще не существует.
— Может, зеленые человечки? — предположил он вслух, уже не зная, за что зацепиться.
— Думаю, они все сейчас заняты учебой и подготовкой к поступлению в Аврорат после Хогвартса.
Симус согласно хмыкнул: должны же где-то оценить способности оставаться незамеченными целыми годами.
Перед дверями в класс МакГонагалл они зависли, собираясь с духом.
— Давай, ты первый заходи — ты смелее, — тихо сказал Дин.
— То есть в ее личный кабинет через окно залезать и потом там нажираться тебе нормально, а первым зайти и извиниться за опоздание, так яйца поджимаются? — прошептал Симус, стараясь вложить в слова все свое ехидство.
Он снова разозлился, что Дин не позвал его с собой на гриффиндорский обряд инициации, который они поклялись пройти вместе. Но этот мудак вдруг предпочел компанию ребят из Армии Дамблдора, а потом, бессовестно выдыхая пары перегара, клялся, что он не пил ничего — просто рядом стоял.
— Ну пожалуйста, — жалобно проскулил его лучший друг, которого сейчас стыдно было таковым называть.
Интересно, щенячий взгляд Дин позаимствовал у своих собак или это собаки обычно копировали поведение Дина?
— Ненавижу, когда ты так смотришь, — вздохнул Симус, уже поднимая руку, чтобы постучать, как из доспехов вдруг выскочил Пивз с криком, перекрывающим взрывы фейерверков:
— Прогульщики! Прогульщики! — проскандировав это пару раз, он пронзительно засвистел, поднимаясь высоко-высоко к потолку.
Из-за двери раздался голос МакГонагалл:
— Мистер Финниган и мистер Томас, заходите, пока я не…
Симус решил побыстрее войти, пока МакГонагалл не договорила, что она там собиралась с ними сделать, во что превратить и какое количество баллов снять. Дин последовал за ним без промедлений.
— Извините, простите, больше никогда! — затараторил Симус.
В классе было очень тихо — то есть совсем тихо даже для урока Трансфигурации. Из-за этой тишины хлопки взрывающихся фейерверков и отдаленные вопли Пивза слышались даже отчетливее, чем в коридоре, где хорошо разносилось эхо.
А вот МакГонагалл — внезапно — совсем злой не выглядела. И тут у Симуса затряслись колени, потому что она вдруг улыбнулась:
— После урока передадите вашим друзьям, что я добавлю Гриффиндору баллы, если они еще не вылетят со школы. Или это поручение лучше доверить мистеру Уизли?
Симус переглянулся с Дином, а потом они вместе посмотрели на Рона. Что он выглядел удивленным — это еще мягко сказать: в книгах обычно используют фразы про отвисшую челюсть, глаза размером с что-то большое и круглое, но все это не описало бы всю глубину его эмоций.
Дин и Симус сели рядом с Лонгботтомом, который написал им на пергаменте, что у МакГонагалл сейчас очень хорошее настроение, поэтому все зассали (в записке было «испугались», конечно же) и не знают, как реагировать дальше. Дин поступил как очень разумный человек: осторожно сжег записку под партой.
Но настроение МакГонагалл достигло невероятных высот, когда один из фейерверочных драконов влетел прямо в класс и прибежавшей Амбридж пришлось срочно решать проблему. Сама Амбридж веселой отнюдь не выглядела: салюты близнецов изрядно ее потрепали, немного подпалили волосы и брови, покрыли одежду копотью. Кажется, от громких взрывов ей еще заложило уши: Амбридж не услышала (или проигнорировала?), как МакГонагалл сказала, что от ее нежного голоса уже штукатурка с потолка осыпается.
Симус посочувствовал бы Амбридж. Но ему не хотелось.
МакГонагалл поблагодарила ее очень сухо и попросила больше не срывать ее урок. И сказала она это таким тоном, словно говорила не с директором, а с первокурсницей, перепутавшей аудиторию, словно этот фейерверк запустила сама Амбридж, словно это не МакГонагалл только что попросила Браун сбегать за «нашим новым директором».
Симус в очередной раз решил, что у них самый лучший декан на свете, и Дин, словно услышав его мысли, стукнул кулаком о его кулак под столом. А потом одними губами сказал:
— Она великолепна!
— Благодарю вас, мистер Томас, — своим обычным строгим тоном сказала МакГонагалл.
Все уставились на них, пытаясь угадать, что же Дин такого сказал, и он начал медленно сползать под стол, смутившись опять — день рекордов просто. Симусу это сразу же напомнило ту неожиданную влюбленность Дина в профессора Люпина. Понятно, что того не любил только ленивый (или Снейп), но Симус навсегда запомнил, как пидорасило — лучшего слова и не подберешь — его лучшего друга на их третьем курсе:
— Как думаешь, профессор не разозлится, что я написал в два раза больше, чем он просил?
Или:
— А если я притворюсь грустным, профессор угостит меня шоколадом, как угощает Гарри?
Или:
— Я прогнал Пивза заклинанием, которое нам показывал профессор, помнишь-помнишь-помнишь? Нужно рассказать ему!
Или:
— Чувак, профессор назначил мне взыскание, что мне надеть?
Симусу эти восторги казались забавным поводом для приколов над другом, пока Люпин вдруг не решил уволиться, а Дин потом четыре дня отказывался от еды, почти не вылезал из их общей комнаты и начал писать романтическую новеллу об оборотнях.
Во всяком случае, МакГонагалл со своим сверхслухом точно никуда не денется, если история опять повторится…
После урока Симус настоял, что им необходимо вернуться на место преступления близнецов.
— Слушай, а если им помогает кто-то из учителей? — Симус сам не ожидал от себя такой гипотезы, но чем он дольше думал эту мысль, тем вероятней она ему казалась. — Помнишь, когда мы отвели мелкого Криви в Больничное Крыло, Помфри сама написала в его карточке «амбриджит», ну? И сколько раз Флитвик ей под ноги подлезал, чтобы она споткнулась? Рейвенкловцы его чуть ли не на руках за это носят. И МакГонагалл вот только что ее как! Учителя же тоже могут веселиться, разве нет?
— Или та история с инспекцией Травологии, когда Спраут не выдала Амбридж наушники при пересадке малышей-мандрагор, — продолжил Дин. — Вот только знаешь, что объединяет все эти подвиги?
Симус застонал от досады. Все крутилось вокруг Амбридж, а она здесь только год. Ну точно поп-дива, столько внимания даже Поттер за все пять лет не получал!
— И все равно это мог быть кто-то из учителей, — поддержал его Дин. — Дамблдор, например. Помнишь, как он Пивзу помогал придумать рифму к пошлому стихотворению о себе же?
— Меня больше напугало, когда он заметил нас и спросил, хорошо ли звучит.
— Ну, на те добавленные баллы Гриффиндору ты потом не жаловался.
— А кто бы жаловался? — приглушенно спросил Симус, вытирая рукавом резко заложивший нос.
Фейерверки и правда запускались из нескольких локаций сразу — Симус и Дин даже не успели дойти до того места, где они ранее наблюдали за близнецами и Джорданом, а им уже дважды встретились ленты-ограждения вокруг черных пятен золы.
— Как будто из фильмов про экзорцистов, — поделился Дин, указывая на темные воронки. — Даже пахнет серой, чувствуешь?
Симус в ответ лишь чихнул и сразу полез в рюкзак за лекарством от аллергии.
— Нарушители! Попались!
От неожиданного вскрика Филча, Симус едва не подавился таблеткой.
— Что это у тебя в руках? Брось!
— Это лекарства, вы… — Симус чуть не выругался, но вовремя остановил себя: — Успокойтесь, пожалуйста.
— Выглядят подозрительно, — буркнул Филч, вырывая блистер из рук Симуса. Он повертел таблетки в руках, понюхал, пока не догадался выдавить одну. Таблетку Филч тоже понюхал и вдруг бросил в самый дальний угол, сразу же закрыв голову руками, словно ожидал взрыва.
Ничего не произошло. Какая неожиданность.
— Мистер Филч, это маггловское лекарство, вот, почитайте, — спокойно-примирительным тоном сказал Дин, указывая на текст упаковки.
— Зачем волшебникам маггловские лекарства?
— Потому что магические — отстой! — не выдержал Симус. — Верните, пожалуйста, пока я не пожаловался директору!
Раньше на Филче не сработали бы последние слова, но со сменой директора все изменилось: Филч обожал Амбридж, а еще до одури боялся ее. Он отдал упаковку таблеток и отошел от них на несколько шагов назад, но в покое не оставил:
— Что вы здесь забыли?
— Он кота потерял, — сказал Дин, показывая на Симуса. — Большой, полосатый, вы не видели?
Забавно, что это было чистейшей правдой: в самую же первую ночь в Хогвартсе от Симуса сбежал его кот Шу-шу. Шлялся он теперь неизвестно где — за все пять лет Симус видел его всего несколько раз, и то чаще всего недалеко от избушки Хагрида. Побег кота его мало затронул, эта пушистая тварь — та еще… тварь. Симус с удовольствием обменял бы своего кота на всех четырех собак Дина. Зато поиски Шу-шу стали отличной отмазкой, когда Дин и Симус попадали в передрягу. Во всяком случае, такие кошатники, как Филч и МакГонагалл, отпускали их с полным сочувствием во взгляде.
— Ищите кота в другом месте, здесь нет никого, — фыркнул Филч, подбирая с пола швабру, и, замахнувшись ею, прикрикнул: — Вон!
Они послушно двинулись прочь и уже почти вышли из коридора, когда на зов Филча явился домовой эльф, а в следующую секунду что-то вытолкало Дина и Симуса из помещения и захлопнуло высокие двери с большим грохотом.
— Вот ведь резкие какие, — поморщился Дин, растирая ушибленную руку. — Или резкое… чем бы ни было это вот, что толкает всех направо-налево.
— Это Хогвартс — здесь все построено так, чтобы калечить, если не убивать, — отмахнулся Симус. — Ух, зато мне нос наконец-то отложило… и ты прав, пахнет серой, — добавил он.
— Предлагаю попытать счастья и еще раз спросить у Фреда и Джорджа прямо. Если тебе до сих пор не все равно. Если у них есть настроение. Если их еще не исключили.
— Их не исключат, пока я не разрешу!
— Да-да, твое мнение спросят в первую очередь, чувак, не сомневайся.
В гостиной Гриффиндора шумели даже больше, чем на вечеринке после интервью Поттера в «Придире». Маленький фейерверк в виде почти бесформенного зверя летал между потолочными балками, иногда ударяясь об пол или чью-то макушку (запах подожженных волос Симус узнал бы из тысячи). Одно из окон оказалось разбито, наконец впуская приятный сквозняк в обычно душное помещение гриффиндорской башни. Дин показал на ковер, где тоже красовались прожженная дыра и дымящееся вязаное нечто (но Грейнджер упорно продолжала называть подобные нечто шапками и символами свободы для домовых эльфов)
Близнецы и Джордан стояли на каком-то подобии сцены, хотя на самом деле то была куча мебели с неизвестно как держащимся на этом хламе столом. Вокруг них прыгала малышня, все что-то вопили, громко говорили, но их всех перекрикивал голос Джордана, тараторившего в старомодный волшебный микрофон всякую рекламную чушь о фейерверках доктора Фейерверкуса и новых товарах Уизли.
— Зачем Ли постоянно крадет этот микрофон с квиддичного поля, если лучше всех в мире владеет заклинанием «Сонорус», а? — спросил Дин.
— Акустика, — ответил Симус. — Согласись, так его трели звучат гораздо приятнее.
— Да завали, чувак, у него отличный голос! — возмутился Дин. — Он может работать в сексе по телефону для престарелых геев с хорошим вкусом.
— Теперь понятно, почему Дамблдор каждый раз возвращал ему должность комментатора.
— Ясно, у тебя опять нет настроения, — вздохнул Дин. — Тем не менее, смотри: на этой сцене рядом с ними никого нет.
Симус обратил на это внимание, и он достаточно хорошо знал близнецов: они могут сколько угодно выпендриваться, но всегда благодарят и превозносят тех, кто помогает им в проделках: ведь тогда можно будет свалить всю вину на них — и Симус знал это на собственном опыте.
— Может, кто-то с другого факультета?
— Хорошо бы, а то все всегда думают на Гриффиндор.
— А мне наоборот нравится, что все всегда думают на Гриффиндор, мы можем просто ничего не делать и считаться крутыми. Или безбашенными. Или идиотами.
— И не терять баллы к тому же.
— Ага!
Все подоконники в гостиной были заняты задницами гриффиндорцев: кто не вертелся возле близнецов, уставился в окно и наблюдал за волшебными фейерверками.
Дин и Симус решили, что из комнаты семикурсников вид будет получше, плюс там находился выход на крышу (труба водостока возле одного из окон, если точнее), поэтому креатив близнецов лучше было наблюдать там. Да и самих близнецов разумнее ожидать там же…
В комнате Джордана и близнецов стояло шесть кроватей и все, как ни странно, выглядели занятыми: не до конца заправленные, заваленные хламом, а у одной полог сгорел почти дотла.
— Кроватей было пять, когда мы были здесь в прошлый раз, — сказал Симус. — И семь в позапрошлый. Кто, Мерлина мать, с ними живет, и почему они ночуют где попало?
— Как кто? — воскликнул ввалившийся в комнату носатый Уизли.
— Кто-то! — поддакнул его наглый близнец.
— Почему ваших однокурсников никто никогда не видел? Как их зовут? Как они выглядят? Где они сейчас? — быстро заговорил Симус.
Близнецы сделали вид, что пытаются вспомнить.
— Джонни сейчас в тылу врага, то есть отрабатывает наказание у Амбридж за-а-а?.. — протянул наглый, обращаясь к носатому.
— Пчел, целое подземелье пчел. А Эдди в библиотеке, он у нас отличник, весь наш курс вытягивает.
— Еще есть Брюс. Он, полагаю, где-то сражается со злом в костюме летучей мыши.
— Эй, не втягивайте Бэтмена! — возмутился Дин, поднимая руки.
— Не понимаю, о чем ты, — заявил наглый Уизли, падая на свою кровать.
— В прошлый раз ваших соседей звали Джо и Фрэнк, в позапрошлый — Стив, Клайд и Луиза… серьезно, Луиза? — на каждом озвученном имени Симус загибал пальцы.
— Ладно-ладно, Симус, пришло время тебе узнать правду, — вздохнул носатый Уизли, и, выдержав драматичную паузу, продолжил не менее драматичным шепотом: — Когда они представлялись, мы не слушали…
— А переспрашивать стыдно…
— За семь лет мы так и не решились…
— Но нам совсем не стыдно придумывать им другие имена…
— Ведь они идут им больше! — закончили они вместе.
Симус фыркнул, давая понять, что не верит ни единому их слову.
— Может, у вас есть фото вашего выпуска? — спросил Дин.
— Фото? — переспросили близнецы одновременно.
— Колдография, — нетерпеливо поправил друга Симус.
Когда уже наступит та эпоха, когда магглорожденным не нужно будет объяснять простейшее о быте волшебников, а чистокровным — что такое телевизор или тамагочи?
Близнецы не успели ответить: в комнату вошел Джордан и…
— Рон?.. — Дин (как и Симус) забыл, что Уизли тянутся к Уизли и могут иногда заходить в комнаты друг друга. — П-привет…
— Да-да, виделись, — пробормотал Уизли, пряча за спиной свою книжонку, в которую обычно записывал домашнее задание. — Вечно забываю, что вы здесь зависаете.
Он был прав. Разве что в этом году из-за ссоры с Поттером Симус испортил отношения с неожиданно большим количеством гриффиндорцев, но раньше Дин и Симус довольно часто таскались за Фредом и Джорджем (а на этикетках двух изобретений даже указаны в качестве соавторов рядом с еще каким-то Мягколапом).
Рон присел на кровать к наглому Уизли.
— Да, малыш Симус вот уже почти пять лет сует свой нос в наши дела, — протянул наглый Уизли.
— Например? — спросил Джордан, пытаясь открыть окно, которое никак не поддавалось даже на его тихие заклинания.
— Да вот хочет покопаться в грязном белье наших соседей по комнате.
— О, перестаньте, я просто попросил колдографию!
Уизли, который Рональд, вздохнул и принялся листать свою книжонку, пока не нашел там какую-то карточку.
— Вот, это весь их курс, Криви поработал, — сказал он, протягивая колдографию Симусу.
— Эй, откуда у тебя наша колдография, извращенец?! — воскликнул наглый Уизли.
— Я ваш брат, идиоты!
— А, точно.
Симус отвлекся от дальнейшего разговора, внимательно рассматривая колдографию. Близнецы, Джонсон, Спиннет, Джордан и еще три засвеченных силуэта. Уизли корчили рожи, Спиннет почему-то опять избивала Джордана, а Джонсон смотрела на всех них (включая фотографа), как на идиотов. Оставались только трое абсолютно неподвижных людей.
Людей ли?
— Хочу показаться грубым, — начал Дин, — один ваш сосед — вешалка, на которую повесили мантию и шляпу, — добавил он, тыкая в левого человека-не-человека.
— А второй, кажется, тыква? — спросил Симус, поворачивая колдографию вверх ногами.
— А третий, — добавил Рон, — какой-то домовой эльф на табуретке. Я видел, как это снимали, но лучше бы не видел. Особенно то, что они потом сделали с тыквой, — поморщился он. — В общем, у них один из самых маленьких наборов в Гриффиндор, поэтому они начали придумывать себе соседей со скуки.
— Ох, гении раскусили нас, какая трагедия, — бросил Джордан, наконец-то справившись с окном. — Проклятый дух Хогвартса, наконец-то, — пробормотал он, вдыхая свежий воздух и расстегивая рубашку.
Симус внимательно посмотрел в глаза Дина и сказал:
— Ты должен мне сикль, Томас. Зеленых человечков не существует, я с самого начала говорил.
— Ты можешь забрать мои деньги, но не мою веру, — своим драматическим шепотом заявил Дин, вытаскивая из кармана серебряную монетку.
— Я тоже верю в наших соседей, — заявил носатый Уизли. — Особенно в Луизу, он очень особенный парень. Наш маленький бесстрашный лидер, можно сказать.
— Луиза — это Гарри, — пояснил Рон. — В моменты, когда его зацикливает на Малфое.
— Рональд, ты забываешь, что именно из-за тебя мы начали любить и верить в пару Гарри и великолепного Драко Малфоя, — наглый Уизли хлопнул Рона по спине, а потом взлохматил ему волосы.
Симус вернул колдографию обратно, и Рон спрятал ее обратно в свою книжонку. Наглый попытался ее отобрать, на что тот заявил:
— Да хватит, Фред, должно же у меня быть что-то на память, когда кто-то из вас двоих отбросит копыта? О, перестань, щекотки боится только Перси, на мне это не сработает.
Рон пусть и был младше близнецов, но уже перерос их на голову, и потому все физические усилия наглого близнеца против него оказались бесполезными.
— Смерти кого-то из нас? — фыркнул носатый. — Не дождешься, Ронни.
Симус почувствовал, как на секунду ему скрутило живот: в прошлом году Диггори бросил что-то подобное кому-то из слизеринцев. Но вслух, конечно же, Симус ничего не сказал — Джордан довольно крепко дружил с Диггори (хотя и болел за Поттера), не хватало еще ляпнуть лишнего.
Дин, словно услышав его мысли, тихонько толкнул его локтем и едва уловимым движением головы указал на Ли. После фразы Уизли тот весь напрягся, крепко сжимая свой галстук в руке, и Симус вспомнил, что Ли как раз находился в компании поддержки Диггори, когда прозвучали эти слова перед последним испытанием.
— Рон, а ты почему здесь? — Дин был мастером в перемене темы разговора, тогда как Симус обычно выступал в роли продолжателя.
— Меня они позвали, — сказал Уизли, указывая на своих братьев, — понятия не имею, зачем.
— А, точно, — протянул наглый, поднимаясь на ноги. — Наш дорогой безответственный староста, мы хотим оставить тебе часть наших товаров.
— На случай, если вас исключат?
— Ну да, — просто сказал носатый, словно говорил о погоде. — Это может произойти в любой момент, может быть уже вчера.
— МакГонагалл, кстати… — начал говорить Рон, но носатый перебил его:
— Да-да, мы виделись с ней уже. Ли, покажи Ронни нашу сокровищницу.
Джордан вытащил палочку и направил ее в самый дальний и пыльный угол, что-то прошептал и, как оказалось, снял маскировочные чары с коробок Всевозможных Волшебных Вредилок.
— Береги их, как свою девственность, братец! — объявил наглый.
— Валите к хренам, — пробормотал Рон. — Ладно, присмотрю за вашим хламом, только сами оттащите ко мне.
Симус некоторое время молчал, наблюдая за сборами: близнецы левитировали коробки, Рон их перевязывал всякой ерундой, вроде веревок от занавесок, а Джордан отошел подальше и начал переодеваться в пижаму. Но один вопрос не давал Симусу покоя:
— Вы реально думаете, что вас могут исключить?
— Мы морально готовы к этому с первого курса, Симус, — ухмыльнулся носатый.
— Да что за дерьмо, никто вас не исключит, пока я не разгадаю, как вас до сих пор не исключили!
— Дорогой, твой детский мозг пока не готов к такому потрясению, — сказал Джордан, уже закутанный в одеяло.
— Вы все время твердите мне про то, что Хогвартс любит хаос и сам вам помогает, — сказал Рон, собирая маленькие коробочки в одну большую. — Это правда или типа как с вашими воображаемыми сокурсниками?
— Понимаешь, Рон, — наглый даже встал на стул, чтобы добавить красочности моменту (или чтобы стать одного роста со своим младшим братом): — Если у каждого здания есть характер, то у Хогвартса напрочь отсутствует крыша. Ты безумен, если пытаешься диктовать замку правила, и ты глуп, если подчиняешься его собственным законам. Знаешь, почему? Потому что главное правило этого места в том, что никакие правила не работают.
— Тогда как может работать главное правило, если здесь ничего не работает?
— Вот ты уже и начинаешь врубаться, братец! — наглый положил руки на плечи Рона и крепко сжал их. — Если не будешь отлынивать, станешь отличной заменой нам. Мы с Форджем в тебя верим!
— Чтоб вы меня так в квиддиче поддерживали!
— Ну, вратарь из тебя, мягко скажем, не фонтан…
— Зато староста хороший!..
— Идеальный…
— Мы наслышаны о твоих успехах…
— И гордимся тобой!
Рон промычал что-то невнятное в ответ, криво улыбнулся и поплелся к выходу в руках с самой маленькой коробкой из всех коробок. Насколько Симус успел узнать младшего Уизли, тот явно боролся с желанием покрутить у виска или съязвить.
Симус решил, что им с Дином тоже пора.
— Я узнаю, как вы это делаете, — пообещал он, уже стоя в пороге.
— Да и пожалуйста, — отмахнулся наглый близнец.
— Мы бы и сами рассказали, если бы ты спросил, — добавил носатый.
— Я уже спрашивал, ни хрена вы не рассказали.
— Ну, значит, не рассказали бы. Слушай, закрой дверь с какой-нибудь стороны уже, ага?
Симус выставил им два пальца и пошел прочь в комнату пятикурсников. Дин плелся рядом и своим видом как будто бы задавал вопрос: «Когда ты уже от них отстанешь?». Симус полагал, что его собственное выражение лица красноречиво говорит, что ему не дает покоя эта удачливость Уизли и их сиамского чернокожего близнеца Джордана. Дин пожал плечами на его немой ответ и, толкнув дверь их комнаты вперед, сказал:
— Ну, ты упертый и когда-нибудь раскусишь их.
— Ага, года через два, — вмешался Рон, услышав разговор. Он копался в той небольшой коробке, которую принес от близнецов. — Но, скорее всего, они унесут все тайны с собой в могилу, ну или кто-то один из них. Фред более болтливый, давите на него.
— А Фред — это который? — спросил Симус.
— Фред… Ну, Фред — это Фред, не знаю я, как объяснить.
Всякий раз, когда Симус думал, что научился различать Уизли и Уизли, оказывалось, что ни черта он не научился. И пусть разница была очевидна не только внешне, он просто не мог запомнить, какие черты какому близнецу принадлежат: то есть тот носатый — это все-таки Фред или Джордж? А другие люди, как назло, видели совершенно другие отличия: родинки всякие, форму ушей, тот же Ли и вовсе по голосу их идентифицировал, а вот что у одного нос длиннее, чем у другого — нет, вот никто не замечал!
Удивительно, что Дин со своей способностью видеть детали, которые не видит никто (потому что они довольно скучные и не представляют интереса, если честно), вообще не замечал никаких отличий между Фредом и Джорджем, из-за чего немного комплексовал. Вслух он, конечно, никогда не признавался в этом, но Симус все равно знал: в подобных вещах Дин просто Грейнджер от МакГонагалл.
В комнате вдруг появился эльф с коробками, которые должны были принести близнецы. Он что-то пропищал, низко поклонился и сразу же исчез.
— Вот ведь жопы ленивые, — проворчал Уизли, запихивая все под свою кровать. — Всего два этажа спускаться-то!
— Гермионе, главное, не говори, — посоветовал Дин.
— Я и не собирался, — ответил Уизли. — Не могу уже слушать про те счастливые времена, когда у волшебников еще не было своего сплоченного сообщества, поэтому они не могли поработить пока еще не домовых эльфов.
Дин разлегся на кровати и принялся копаться в своей сумке, пока не осознал, что ищет не там. Призвав заклинанием рюкзак Симуса, он вытащил оттуда свой обычный маггловский блокнот, в котором писал свою новеллу об оборотнях. Симус подошел к окну и присел на подоконник. Фейерверки все еще носились по окрестностям, принимая форму то драконов, то каких-то странных поросят с крыльями, то слонов, то кошек. Последние напомнили ему о МакГонагалл, суке миссис Норрис и его коте Шу-шу. Временами Симус думал, что миссис Норрис давно сдохла (чисто математически ей давно пора), а это все сбежавшие от учеников полосатые коты и кошки, которые Филч от маразма принимал за свою. Карта Мародеров, конечно, полностью опровергала эту гипотезу, но, как недавно высказался Дин: «Можешь забрать мои деньги, но тебе не достанется моя вера». Должны же куда-то деваться сбежавшие кошки, верно? Потому что во всей башне Гриффиндора не удрал один лишь Живоглот Грейнджер, но тот просто умный и, вероятно, анимаг, превращающийся в кого-то из Уизли.
А может, близнецы — анимаги? Нет, эта способность точно никак не влияет на возможность находиться в нескольких местах одновременно.
— Что помогает путешествовать сквозь время и пространство? — спросил он вслух.
Уизли и Дин заговорили одновременно:
— Хроноворот.
— ТАРДИС.
Они начали спрашивать друг у друга, что это такое, как это работает, объяснять каждый свое и — какая неожиданность — опять ссориться из-за различий магической и маггловской культур, уже позабыв о своих делах. Симус сильно не вслушивался, потому что прекрасно знал и про хроновороты, и про ТАРДИС. Но тональность разговора вдруг повысилась: каким-то образом все опять свелось к вечному спору о квиддиче и футболе.
Симус призвал заклинанием свои шумопоглощающие наушники, которые его отец приносил домой в огромном количестве, когда еще работал на стройке. По крайней мере, эти наушники могли погасить крики Уизли и Дина, а вот когда дома на похожие темы начинали ругаться мать с отцом, легче было просто уйти куда-то далеко — желательно в другую страну, и еще лучше в квартиру семейства Томас в центре Лондона.
Родители Дина принадлежали к той категории людей, которых обычно вежливо презирал весь средний класс за вечерним приемом чая или чем там занимаются эти британцы, лишь бы не работать. А кому еще перемывать кости, как не вегетарианцам, передвигающимся исключительно на велосипедах или роликовых коньках? И обсуждать их можно было до бесконечности. Например, Дин с его отчимом расписали почти все стены в квартире граффити (при этом они частенько шутили про какого-то Бэнкси), а вот миссис Томас тащила домой все, что, по ее мнению, нуждалось в новом жилище: вещи с барахолок, собак (Дин постоянно жаловался, что нельзя привозить их в Хогвартс), а однажды даже бомжа. Бомж, правда, оказался дедом Дина, который пытался поставить новый рекорд и обойти пешком какое-то большое расстояние куда-то — память дедули уже не та, в отличие от неожиданно крепкого пресса для семидесятилетнего хиппи.
Не семейство, а мечта!
Только младшие сестры Дина (магглы, к счастью или к сожалению) оказались самыми настоящими раздражающими задницами. Но должно же что-то компенсировать разбросанные всюду самокрутки забывчивого дедушки?
Самое прекрасное в Томасах было то, что они верили в магию даже до появления у Дина волшебных способностей. А когда у него начала формироваться сила, ничуть не удивились, не стали изгонять из него дьявола, водить в церковь, научные институты или просто делать вещи, на которые частенько жаловались сейчас магглорожденные дети. Симус верил, что за такими семьями — будущее, когда магглы и волшебники смогут жить в одном дружном мире. Примерно то же самое он думал и о семействе Уизли: вместе с Дином он когда-то давно гостил неделю или полторы у Рона и близнецов. Симус уже забыл многие детали, но образ гаража, полностью забитого маггловскими вещами мистера Уизли, и его летающего голубого Форда вряд ли когда-то исчезнет из головы.
Один из фейерверков вдруг так врезался в стену возле окна, что Симус едва не свалился с подоконника от испуга — хлопок он услышал даже через свои наушники.
Зрелище за окном предстало невероятное, и он не удержался от вскрика:
— Класс! По-моему, вон то огненное колесо столкнулось с ракетой — похоже, они сцепились друг с другом, ух ты!
Уизли подбежал к окну, а Дин даже занял свободное место на подоконнике. Из других комнат тоже слышались восторженные крики, отчего Поттер, когда-то успевший прийти и даже уснуть, недовольно заворочался на своей кровати.
— И все-таки, как засранцы это проворачивают? — шепотом спросил Симус.
3
— А как они это делают? — спросил Годрик. Он еле услышал собственный голос: разговаривать громко рядом с черной гладью тихого озера казалось кощунственным.
— Я еще не разобралась. — Хельга сидела на старом бревне, словно на перине, скрестив тонкие ноги. Торчащие из-под пышной юбки белесые ступни были еле видны в пляшущем свете костра. — Предполагаю, что развитие некоторых волшебных существ происходило частично за счет поглощения спонтанной магии. Я видела растение, которое могло ожить от света Люмоса, даже будучи полностью засохшим. Поэтому с детьми может возникнуть проблема.
— Особенно если собрать многих в одном месте на долгое время, — добавил Годрик.
— Именно, — кивнула Хельга. — Поэтому я продолжаю утверждать, что эта затея глупая. По меньшей мере, ее нужно пересмотреть и тщательно обдумать. Иначе мы потеряем всю чародейскую кровь на острове. Я понимаю, что ты хочешь наладить связи между волшебниками, но...
— Не просто связи, — прервал он ее. — Нам нужно сообщество волшебников и волшебниц, если мы хотим какого-либо малейшего развития. Посмотри на нас, — Годрик усмехнулся и обвел руками их импровизированный лагерь. — Мы четверо — чуть ли не единственные, кто связался с кем-то из себе подобных. Остальные все поголовно — одиночки, да еще мрачные, как Салазар в плохой день. Я не хочу, чтобы дети, обладающие даром, проходили через то, через что прошли мы. Понимаешь?
— И что ты предлагаешь?
Годрик нахмурился. Он прекрасно знал, что ему нечего предложить.
— Я что-нибудь придумаю, — обещал он.
— Я не сомневаюсь, — ответила Хельга с фальшивой лаской в голосе. — Вот только понравится ли мне то, что ты придумаешь?
— Если не понравится, придумаю что-нибудь еще.
— А потом еще и еще, пока она не устанет и не согласится с тобой? — послышался справа голос, и из темноты выступил Салазар.
Годрик радостно улыбнулся и вскочил на ноги.
— Наконец-то! Я уже начал думать, что ты нас покинул навсегда.
— Так и было. Но злой рок привел меня сюда вновь.
Хельга лукаво улыбнулась.
— Злой рок зовут Годрик Гриффиндор, дорогой мой. Называй вещи своими именами. Тебе Ровена не говорила, что иносказания — враг чистоты разума?
Годрик, не слушая ее, подошел к другу и положил руку ему на плечо. Когда рядом был старина Салазар, им все было по плечу. Ровена была самой одаренной из них, Хельга — самой мудрой, но только Салазар получил настоящее обучение от своей матери. Его знания были бесценны для их предприятия.
— Ты обнаружил то, за чем уходил?
— Да. Госпожа Олливандер опять перебралась на новое место в поисках сердцевин, но я нашел ее.
И он достал из рукава новенькую, сверкающую волшебную палочку.
— Поздравляю, — восхищенно сказал Годрик, и Салазар с улыбкой кивнул.
— В своем деле Олливандеры — мастера. С таким орудием и нашими новыми знаниями я способен на то, о чем раньше не мог и мечтать. По дороге я думал о том, что ты говорил. Смотрите.
Глубоко вздохнув, он шагнул вперед — Хельге пришлось повернуться, чтобы за ним проследить — и выставил вперед палочку. На ее кончике зажегся слабый желтый огонек, и Салазар начал рисовать в воздухе спираль. Он взмахивал руками все шире и шире, словно помешивал котел с ночным воздухом, и вдруг Годрик понял, что видит кое-что за остаточным свечением магии. Судя по удивленному вздоху Хельги, не он один. Волшебство будто проделало окно в темноте, и за ним, на еле видном в свете луны большом холме, возвышался замок. Теплый свет мерцал в его окнах, тонкие шпили башен гордо тянулись острыми крышами в бесконечность звездного неба. Видение мелькнуло на пару мгновений и начало таять, а Салазар от усталости пошатнулся.
— Неплохо, да? — спросил он, тяжело дыша.
Годрик молча смотрел вдаль, на исчезнувший замок. За его спиной друзья о чем-то переговаривались, но он слышал только шелест листьев и звуки, издаваемые обитателями ночного леса. При должном старании можно было различить среди них крики волшебных созданий. Ровена сказала бы наверняка.
Замок, где они будут учить детей волшебству. И потом кто-то из этих детей вернется, чтобы обучать новое поколение. И так без конца, целую вечность. Школа, которая всегда будет рада принимать новых гостей, пристанище, которое невозможно будет разрушить. Так и только так.
— Она могла бы делать палочки для детей, — прошептал он задумчиво.
— Что? — спросила Хельга.
— Госпожа Олливандер, — пояснил Годрик. — Она могла бы сделать для учеников такие же палочки, как для Салазара. А мы научили бы их ими пользоваться.
Он почувствовал возражение Хельги до того, как она произнесла первое слово:
— У нас нет таких средств.
— У некоторых есть, — поправил Салазар. — Я слышал о волшебниках, которые обучают своих детей магии, как это было со мной. Они часто зарабатывают на своем ремесле. Тайно, разумеется. Но их, конечно же, меньшинство.
— Я найду деньги, — произнес Годрик увереннее, чем чувствовал. — Один хитрый король гоблинов мне должен.
4
Продолжая умирать в душном классе от скуки, Симус писал в своем конспекте все, кроме самого конспекта: список покупок для Хогсмида, планы на неделю, делал заметки для новеллы об оборотнях, которую Дин никак не мог закончить самостоятельно из-за логических нестыковок. Мысли не желали сосредоточиться на чем-то одном, и вот уже Симус снова вернулся к близнецам и их, как он надеялся, оргии. Потом он вспомнил день, когда Дамблдор начислил Гриффиндору баллы после очередного выступления близнецов:
— Весьма изобретательно, Минерва, вы не считаете? — насколько Симус мог судить, как Дамблдор обычно выглядели люди, которые очень и очень долго над чем-то смеялись — когда уже болит живот, сбивается дыхание и дрожит голос.
А вот МакГонагалл нервничала, поджимала губы и тяжело вздыхала:
— Я считаю, что мальчишки рискуют не закончить школу, Альбус. Они начинают выходить за рамки, и — что беспокоит меня больше всего — другие ученики уже подражают мистеру и мистеру Уизли.
— В таком случае, я могу рассчитывать, что без меня школа останется в безопасности.
На этой фразе Симус как раз поравнялся с ними, и ему показалось, что это как будто бы сказали лично ему. Еще он думал, что у Дамблдора мог нервно дернуться глаз, или самому Симусу могло почудиться то подмигивание, или оно было связано не с фразой, а с его чудесно выглядевшими в тот день ботинками — чокнутый старик всегда замечал такие детали. Дин потом высказал мысль, что это вообще мог быть флирт — и нужно было подыграть и получить в казну Гриффиндора десяток-два баллов.
Интересно, что Дамблдор подразумевал тогда: свой выход на пенсию в каком-то далеком будущем или это позорное изгнание с поста директора, каким считала его только Амбридж и ее прихлебалы, а остальные, не стесняясь, называли гениальным побегом?
Симус был уверен в последнем, потому что Дин несколько раз слышал, как Дамблдор напевал себе под нос что-то вроде: «Жизнь Долорес станет ярче и труднее», а позже похожие строки начал насвистывать и Пивз.
На всякий случай Симус залил поток своих мыслей чернилами, опасаясь получить наказание за любую неосторожную фразу (в новелле про оборотней как раз начиналась недетская сцена), когда Амбридж, подобно надзирателю, начнет ходить между рядами и заглядывать каждому через плечо. Потом он посмотрел в конспект Дина и обнаружил, что он все еще записывал тему урока, тщательно прорисовывая каждую букву отдельно и по-разному. Кажется, в его мире это называлось «игра со шрифтами», но на взгляд Симуса больше походило на записку с угрозой от маньяка-убийцы. В общем, это недалеко отходило от правды: Теорией Защитной Магии можно было пытать людей еще более жестоко, чем шуршанием пенопласта.
Когда Дин отвернулся к своей сумке, Симус быстро нарисовал на его пергаменте член, чтобы разнообразить эту угрожающую записку чем-нибудь веселым.
— Не круто, чувак! — прошептал Дин, глядя на испорченный шрифтовой шедевр. Немного потупив, он подрисовал члену улыбающуюся рожицу: — А вот теперь круто.
Перевернув пергамент чистой стороной, Дин начал заново. И он как раз заканчивал писать свое второе угрожающее название темы урока, когда прозвучал звон, сообщающий об окончании пары. Симус тут же принялся подгонять друга, чтобы успеть проследить за близнецами:
— Давай же, давай, я не хочу опоздать на ужин! — Симус специально сделал акцент на последнем слове, чтобы Дин уловил другой смысл.
И Дин, конечно же, понял шифр:
— А ты не думаешь, что ужин может оказаться тебе не по зубам?
— То есть ты не веришь в мои способности осилить целый ужин?
— Я верю, что если слишком много жрать, можно получить кое-что пострашнее расстройства желудка.
— А я просто не могу спокойно жить без знания о том, как именно они готовят ужин.
— Так еду же готовят домовые эльфы, ребята, — сказал догнавший их Лонгботтом.
Очень, блядь, вовремя!
Симус поймал взгляд Дина и скорчил гримасу.
— Круто! — воскликнул Дин, а потом попытался вежливо сопроводить Лонгботтома подальше, безошибочно уловив настроение Симуса: — Полагаю, мы теперь можем не спешить и заглянуть в туалет, а ты пока иди.
— Да ладно, я вас подожду.
— Мы не хотим тебе задерживать: сегодня же должен быть твой любимый шоколадный пудинг.
— Ничего, ребят, мне не очень сложно подождать.
— Лонгботтом, катись к хренам, бесишь! — не выдержал Симус и пошел вперед быстрым шагом.
Дин догнал его через несколько минут.
— А ты сегодня дерзкий такой, ага? — спросил он тем своим спокойным тоном, который на самом деле не имел ничего общего со спокойствием.
— Ты же извинился за меня, да?
— Извинился, потому что делаешь ты, а стыдно мне.
— Мне тоже стыдно, — Симус даже не врал в этот момент, — но сегодня я могу узнать то, что уходило от меня почти пять лет — и Лонгботтом влез совсем не по фэн-шую.
Дин долго ничего не говорил в ответ, и Симус опять начал раздражаться:
— Ну слушай, я собирался извиниться вечером, ладно?
— Ты опять перестал звать всех по именам, но когда ты снова войдешь в режим обидных кличек, я тебя изобью, помнишь?
Симус помнил. Он сам просил Дина вмешаться, если сволочной характер снова вылезет наружу. А в период аллергии на проклятое цветение сволочной характер вылезал наружу так, как не вылезал наружу сам Симус, потому что, ну… проклятое цветение. Но у договора была и обратная сторона: Симус должен был останавливать Дина, когда тот перескакивал за рамки своего тщеславия, или — как называл это сам Симус — ловил звезду.
-
-
19.06.2017 в 21:42И по-гриффиндорски.
Это команда Гриффиндора стала делать так (а авторы этого текста продолжают усиливать влияние), что мне стали нравиться гриффиндорцы (не только в каноне, но и по жизни), для меня это ненормально, но спасибо - это весело).
Цитатами не буду - я заспамил все скайпо-контакты ими уже все равно.
-
-
19.06.2017 в 21:431. Часть с Дамби - таймлайн 5 курса, чуть раньше, чем самое начало, Дамблдор планирует, как удрать, если вдруг Амбридж и Фадж и колдует себе выход.
2. А вопрос про близнецов чот не догнал
-
-
19.06.2017 в 21:48про близнецов. вот про это не поняла
спойлер алерт
-
-
19.06.2017 в 22:02-
-
19.06.2017 в 22:10-
-
20.06.2017 в 21:36читать дальше
короче, МНЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО, джорджа жалко (СУКА ТЕПЕРЬ НИКТО НЕ ЗАБУДЕТ КАК ЕГО ЗОВУТ И ЭТО ТАКАЯ БОЛЬ), я не заметил слово ангст в шапке НО ОТЧЕТЛИВО РАССМОТРЕЛ ЕГО В ТЕКСТЕ, не был готов и теперь уже никогда не буду, новелла про еборотней навсегда в моем сердце, симус зверь, автор зверь, ненавижу всех в этоб баре.
ОХУЕННО.
до свидания.
-
-
21.06.2017 в 08:44-
-
21.06.2017 в 18:05Для начала огромное спасибище за таких основателей. Они потрясающие, живые, мудрые, по-настоящему величественные и в то же время — человечные. Их мотивация и действия очень понятны, и поэтому читать про них было одно удовольствие, хотя в каноне про них сказано всего пара строк. Видно, что они очень привязаны друг к другу, хотя и являются теми еще индивидуалистами и просто сильными личностями. В общем, я влюбилась в ваших основателей, да
Дин и Симус стали просто бальзамом на сердечко. Это один из тех редких случаев, когда при прочтении фанфика мне даже не захотелось их шипперить — настолько гармоничен прописан их броманс. Буквально чувствуешь, насколько сильно они взаимосвязаны, причем той связью, которая появляется только с годами крепкой дружбы, хотя напрямую в тексте об этом не говорится. И это о-очень круто.
— Луиза — это Гарри, — пояснил Рон. — В моменты, когда его зацикливает на Малфое.
— Рональд, ты забываешь, что именно из-за тебя мы начали любить и верить в пару Гарри и великолепного Драко Малфоя, — наглый Уизли хлопнул Рона по спине, а потом взлохматил ему волосы.
РОН-ШИППЕР, ГОСПОДИ, ДА
Строго говоря, я еще очень долго могу проходиться по тексту, по его юмору и приятным деталькам канона, но что-то мне подсказывает, что я уйду в сумасшедшее цитирование и захлебывающиеся нечленораздельные вопли. Так что можно я вам просто тысячу сердец отсыплю?)
ЧУВАКИ, ВЫ ОХУЕННЫЕ, СПАСИБО ВАМ ОГРОМНОЕ
-
-
21.06.2017 в 21:59Трейлер зачотный, я пересматривала. Классный момент с закрывающимися дверями, этакие закручивающиеся гайки. И Луна подпрыгивает в ритм. И со сменой музыки здорово вышло. И вообще он прям чудесный и действительно трейлер к вашей истории. И арты, арты, прости, что я не умею комментировать арты, просто знай, Рыж, ты богичен! И Симус, и Годрик, и Рон, спящий на парте, и Хогвартс — все великолепны!
Как же вы мне додали взгляда со стороны второстепенных персонажей! Я так это люблю, и тут целый макси! Спасибо вам нечеловеческое!
Отличная идея — показать, как Хогвартс создавался и как разрушался. Ближе к концу я даже забеспокоилась, вдруг будет АУ с закатом Хогвартса, и когда потолок Большого Зала снова ожил, я обрадовалась. Отличная, кстати, находка с этим потолком. Ну и вообще здорово, что ваша история — не только про Дина и Симуса, но и про сам Хогвартс, про вложенные в него усилия многих-многих людей, и про то, как здание живёт и даёт возможность людям жить и что-то делать.
Но самое-самое классное, это то, как меняется настроение фика от начала к концу. Сперва это лёгкая и весёлая история, в духе Идеального Старосты, и кажется, что так оно и будет, а потом Близнецы уходят из Хогвартса, и всё ломается. И — Ли! за что вы с ним так? Мне было его так жаль, бедняга Ли, я просто не могла на это смотреть! Ну, то есть на самом деле это отличный момент, именно он меняет эмоциональный фон истории, и это очень хорошо вписано в канон, просто очень-очень. Кстати, насчёт канона, при первом прочтении я даже не заметила, что вы пропустили шестой год, и это показывает, что ваша история идёт очень гладко (и что я жутко невнимательная).
Вторая часть фика начинается с Симуса, мучающегося от неизвестности, и это хорошо перекликается с предыдущей сценой, в которой Рон предлагал ему поставить себя на место Ли. Прям в самое сердечко вы меня ранили этими разбитыми бромансами. Но это ладно, зато вы залечили это же сердечко тем, что вы вообще решили показать, как жилось в Хогвартсе, пока золотое трио бегало по лесам. Эта тема иногда поднимается в фиках, но раньше я не видела по ней ничего больше абзаца. А у вас показано и как было в замке, и какой был замок в то время. И, повторюсь, замечательная идея, что не только люди зависят от Хогвартса, но и наоборот, что Хогвартс меняется в зависимости от людей, которые в нём живут.
Сражение за Хогвартс я прострадала всё целиком, потому что Фред, Колин и все остальные. Потому что вы показали, что эти потери — они коснулись не только Гарри, но и других, что им тоже прошлось пройти через многое. Очень грустные получились эти сцены, которые в каноне остались за кадром.
Ваше «за кадром» всё целиком цепляет. Семьи Дина и Симуса, студенты, влюблённые в Люпина, то, как разные люди пытаются идентифицировать Близнецов, Невилл глазами других персонажей, или тот факт, что не только Гарри может сожалеть о том, что не слушал Гермиону... Драко просто как есть канонный вышел, и наконец-то есть Ли, конечно, его линия грустная, но он есть и меня это очень порадовало. И за Дамблдора отдельное спасибо. Он прям весь такой... прекрасный и в духе Хогвартса. Страшно приятно видеть его не этаким «директором для Гарри», а вот этим чудаковатым старикашкой, который хочет, чтобы Хогвартс для всех был по-настоящему волшебным местом.
Линия с Основателями меньше насыщена эмоциями, но, я это сразу писала, очень здорово было одновременно видеть и то, какой замок сейчас, и то, как он только начинался, как оформлялся вообще как идея. И мне понравилсь, что они вроде уходят-приходят, что-то делают по-отдельности друг от друга, но всё равно остаются командой и делают общее дело. Мне понравилось, что вы показали самое начало всего этого, когда ничего ещё нет, но ты знаешь, что потом из этого вроде бы случайного стечения обстоятельств вырастет нечто невероятное по своей значимости.
В общем, спасибо вам огромное! Вы сделали мой вечер, вы сделали мне парочку хэдканонов и вы сделали ооочень крутой фик))
-
-
25.06.2017 в 00:08s-schastie,
спойлеры
Староместская блудница, спасибо вам большое! Очень забавно, на самом деле, что многие моменты, которые вы перечислили - это те, касательно которых я тоже визжал, когда читал черновые записи Рыжа :'D
notyourhero,
спойлеры
Спасибо большое за отзыв!
Элацио,
спойлеры
Благодарю за отзыв!
-
-
03.07.2017 в 10:40