Автор: uliss-a
Иллюстратор: Эиринн
Бета: berenica
Пейринг/Персонажи: Гарри Поттер, Северус Снейп, Лили Поттер, Гермиона Уизли, Рон Уизли, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор, Геллерт Гриндевальд, Хагрид
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: драма, романс
Размер: ~19 300 слов
Саммари: Творческое переосмысление старофранцузской баллады "Жалоба белой лани" — мрачной, мистической и красивой истории о темной магии и любви. АУ — Вольдеморт в первый раз развоплотился окончательно, все, кроме него, живы, но живы и некоторые проклятия. Гарри, страстный охотник, приезжает в лесной замок повидать крестного. Старинный Хогвартс полон загадок. Что скрывает ненависть черного человека, придворного зельевара? Какие проклятия таятся в старом замке? Что за чудесную белую лань Гарри мечтает добыть на охоте, и как ему быть, когда он узнает правду?
Предупреждения: Неграфическая жестокость, АУ, ООС. Но закончится все хорошо.
Иллюстрации: 1, 2, 3
Ссылка на скачивание: .fb2 | .doc | .pdf
«По лесу мать и дочь в вечерний час гуляют.
Мать весело поет, а дочь идет, вздыхает.
Скажи мне, дочь моя, о чем ты все тоскуешь?
Есть горе у меня, о нем никто не знает.
Едва наступит ночь, я ланью белой стану,
И до утра за мной охотятся бароны!
А впереди их всех Рено, мой брат любимый,
Останови его, останови скорее!
Скажи, Рено, сын мой, где все твои борзые?
Борзые все в лесу, бегут за белой ланью!
Зови собак назад останови охоту,
Помедли до зари, до раннего рассвета!
Вот медная труба два раза протрубила,
Пропела третий раз, лань белую поймали
Ей ловчий в грудь кинжал вонзил по рукоятку,
Зарезал он ее для праздничного пира.
Скорее, все сюда! На чудо полюбуйтесь!
Лань с золотой косой и синими глазами!
Вот музыка гремит, волнуются знамена,
Спешат на славный пир веселые бароны.
Но где сестра моя, певунья Маргарита?
Давно я на пиру, Рено, мой брат любимый.
На блюде голова, по кухне кровь струится,
А сердце мое псы голодные терзают!
По лесу мать и дочь в вечерний час гуляют.
Мать весело поет, а дочь идет, вздыхает».
Перевод французской баллады — Кира Сапгир
Мать весело поет, а дочь идет, вздыхает.
Скажи мне, дочь моя, о чем ты все тоскуешь?
Есть горе у меня, о нем никто не знает.
Едва наступит ночь, я ланью белой стану,
И до утра за мной охотятся бароны!
А впереди их всех Рено, мой брат любимый,
Останови его, останови скорее!
Скажи, Рено, сын мой, где все твои борзые?
Борзые все в лесу, бегут за белой ланью!
Зови собак назад останови охоту,
Помедли до зари, до раннего рассвета!
Вот медная труба два раза протрубила,
Пропела третий раз, лань белую поймали
Ей ловчий в грудь кинжал вонзил по рукоятку,
Зарезал он ее для праздничного пира.
Скорее, все сюда! На чудо полюбуйтесь!
Лань с золотой косой и синими глазами!
Вот музыка гремит, волнуются знамена,
Спешат на славный пир веселые бароны.
Но где сестра моя, певунья Маргарита?
Давно я на пиру, Рено, мой брат любимый.
На блюде голова, по кухне кровь струится,
А сердце мое псы голодные терзают!
По лесу мать и дочь в вечерний час гуляют.
Мать весело поет, а дочь идет, вздыхает».
Перевод французской баллады — Кира Сапгир
Пролог
В далеком северном море, на острове среди лесов стоял прекрасный замок. Давным-давно там жили люди, наделенные магической силой. Леса простирались далеко и были знамениты обилием зверья и растений, пригодных для изготовления волшебных зелий. Именно в этом замке много лет назад входил в полную силу самый ужасный темный маг этих времен. Он изобрел множество жестоких проклятий и мечтал завоевать мир. Как и повелось, этот безумец обрел не власть над миром, а смерть. Попытавшись убить беспомощного младенца, который оказался сильным магом, он развоплотился. С тех пор жизнь в замке и его окрестностях текла спокойно. Но некоторые проклятия не заканчиваются со смертью сотворившего их. Темные тайны, скрытые от глаз, продолжают жить и умножать страдания.
А сейчас юноша, чья магия прервала владычество зла, вместе со своей матушкой направляется в замок, чтобы навестить друзей и родственников. Долгая пора обучения магическим искусствам окончена, и впереди охота, развлечения, праздничные пиры и беззаботная жизнь — так думает Гарри Поттер и, разумеется, ошибается, как и все, кто строит планы.
Черный человек
Выехав из леса, Гарри остановился. Огромный замок, возвышающийся на холме, поражал воображение. Ему рассказывали, что Хогвартс прекрасен, но он и близко не мог представить себе такого. Величественные стены, высокие изящные башни, высокие мосты — подобного великолепия Гарри еще не видел. Махнув рукой процессии, он тронулся в галоп, желая скорее оказаться в этом чудесном месте.
Как на крыльях пролетев по мосту, Гарри въехал во внутренний двор и едва успел осадить коня — из-за колонны появился высокий, закутанный в черный плащ человек, левитирующий перед собой котел с дымящейся жидкостью. Гарри едва не задел его, но человек успел увернуться.
— Болван! — гневно вскричал он. — Во имя Мерлина, если тебе не хватает трепки, так и скажи, но не смей портить мою основу для зелья!
Гарри спешился и присмотрелся к сердитому зельевару. Весь в черном, бледный, с проницательными черными глазами и черными волосами, забранными в низкий хвост, с крупным носом и резкими чертами лица, тот излучал силу и опасность.
— Простите мою неловкость. — Гарри было досадно, что его визит начался так неудачно. — Я спешил.
Он уже вовсю глазел по сторонам: слуги сновали туда и сюда, поглощенные предпраздничной суетой, из подвального окошка вился аппетитный дымок. Гарри поискал глазами конюших, но не нашел и начал сам прохаживать коня, чтобы тот остыл после скачки.
— Спешил! — настиг его низкий, вибрирующий от гнева голос. — И под этим предлогом можно наскакивать на меня, говорить «простите» и считать, что все сойдет с рук?
Гарри обернулся.
— Чего же еще вы от меня хотите?
— А что можно хотеть от безмозглого олуха, который ничего не видит перед собой и почти портит основу, которая стоит в десятки раз больше, чем можно выручить за столь нерадивого слугу? — каждое слово незнакомца сочилось ядом.
Гарри улыбнулся — из-за покрытого дорожной грязью плаща и запыленных сапог его, должно быть, приняли за посыльного. Он снял плащ, перекинул его через локоть, оставшись в зеленом камзоле, расшитом золотыми лилиями и серебряными лошадьми и, не прекращая размеренного шага, обернулся к язвительному незнакомцу. Мрачный, с пронизывающим взглядом черных глаз… «Настоящий Черный человек», — подумал Гарри.
— Я был неправ и извинился. И думаю, что сделал много больше положенного по отношению к человеку, положение которого мне неизвестно.
Незнакомец, увидев вышивку на камзоле, застыл как истукан. Гарри успел сделать целый круг по двору и вернуться к нему. Он стоял, выпрямившись, будто проглотил копье, сложив руки на груди. Котел с зельем висел в воздухе у его локтя.
— Еще один Поттер, не так ли? — процедил сквозь зубы Черный человек, впиваясь недоброжелательным взглядом в его лицо.
— Вы знаете моего отца? — Гарри стало любопытно.
— Имел несчастье.
— Несчастье?
— Вы такой же невыносимый невежа.
На глаза Гарри попался мальчик из конюшни, и он поручил коня его заботам. Из ворот послышался шум, и во двор стали въезжать всадники процессии. Найдя глазами матушку, Гарри бросился к ней и помог спешиться. Когда он оглянулся, черного человека уже не было.
*
Слуги проводили гостей к отведенным для них покоям. Гарри с удовольствием слушал оживленные рассказы матери — они обсуждали дорогу, устройство подвесного моста, предстоящий праздник. Живые портреты и движущиеся лестницы были ему в новинку, хотя он читал о них.
В главном зале Гарри даже ахнул — безмятежное голубое небо с несущимися по нему кучевыми облаками вместо потолка потрясло его.
— Такая несложная магия, но как изящно! — поделился он с матерью.
— Дамблдора считают великим чародеем и за это тоже, — улыбнулась она. — У него есть вкус к прекрасному, а маги часто забывают о важности красоты.
*
До ужина Гарри осматривал замок, потом приводил себя в порядок перед торжественным ужином. Нарядившись в приготовленный красный камзол и подцепив отделанное золотом крепление для палочки, он спустился в большой зал. У стен рассаживались музыканты с рожками и лютнями, пробовали инструменты скрипачи, слуги расставляли приборы, начищали скамьи, устилали столы скатертями.
Между столами широкими шагами расхаживал статный, широкоплечий мужчина. Казалось, от него исходит свет — так богато была расшита самоцветами его праздничная мантия, он отдавал указания, размахивая дымящейся трубкой, хотя Гарри ожидал увидеть палочку. Резко обернувшись, он вплеснул руками:
— Гарри, как же ты вырос!
Смеясь, Гарри сбежал по лестнице вниз и обнял своего крестного.
— Давно не виделись, Сириус! Знал бы ты, как вырос тот щенок, которого ты мне подарил! Теперь это лучший пес в мире! Белоснежный, с красными ушами… Мне кажется, он влюблен в охоту, я назвал его Энгусом!
— Посмотрим, как он покажет себя в Хогвартсе! — усмехнулся Сириус. — Здесь охота… Ты и не видел такой никогда, Гарри. Мы устроим особую охоту в честь твоего совершеннолетия, увидишь, что тут за леса!
— С удовольствием! Лес тут, кажется, потрясающий.
— Ну что же, выкуришь со мной трубочку перед ужином? — Сириус лукаво улыбнулся и расхохотался, когда Гарри, не любивший табак, сморщил нос.
— Ладно, давай встретим Лили и будем рассаживаться… О, вот и Дамблдор, идем, я представлю тебя!
Сириус схватил Гарри под руку и повел к большому креслу, стоявшему во главе стола. К тому же месту с другого конца зала скованно, но быстро шагал седовласый чародей с длинной бородой. Гарри заметил, что его левая рука, странно согнутая и неподвижная, облачена в черную бархатную перчатку выше локтя. Они с Сириусом подошли ближе и поклонились, Дамблдор приветственно кивнул.
— Вижу, прибыл юный Поттер, не так ли?
— Счастлив представить вам своего крестника, сэр! — взмахнул своей трубкой Сириус. — Это мой Гарри! Вылитый Джеймс, правда?
— Гарри Поттер к вашим услугам, сэр, — еще раз поклонился Гарри и ощутил на себе тяжесть внимательного взгляда, а затем прикосновение чужой мощной магии. Он ответил прямым взглядом, и Дамблдор улыбнулся в усы.
— Гарри Поттер, тебе мы обязаны миром в Хогвартсе и на всем острове! Добро пожаловать! Чувствую, что твое пребывание тут будет интересным. Впрочем… А вот и твоя матушка!
Гарри оглянулся, а Лили, приветливо кивая знакомым и улыбаясь слугам, тотчас оказалась рядом. Они обменялись приветствиями и наконец сели за стол. Гарри устроился между Сириусом и матерью.
Он заметил, что большие блюда в середине пусты, тарелки сияют, но нет и следа еды. Голод напомнил о себе, и в ответ на удивленный взгляд Сириус задорно рассмеялся.
— Думаешь, будем тут грызть фарфор, а?
— Кто знает какие у вас тут порядки, — парировал Гарри, — лестницы своевольничают, портреты разговаривают.
— Нет, поесть тут любят… Смотри!
Дамблдор постучал палочкой по пустому бокалу, и все подняли головы.
— Приветствую в Хогвартсе наших давних друзей! Лили Поттер и Гарри Поттер, добро пожаловать! Поднимем же бокалы и начнем пир!
Палочка Дамблдора опустилась на стол, и тут же все блюда наполнились горячей, испускающей аппетитный аромат едой. Подняв бокал, Гарри пригубил вина и с удовольствием последовал приглашению.
— Вот оно, наше хогвартское гостеприимство, — удовлетворенно заметил Сириус, наблюдая, как Гарри с аппетитом уплетает кусок оленины, — и, между прочим, этого оленя я загнал только сегодня утром!
— Олени — прекрасная дичь! — горячо воскликнул Гарри. — Отличная цель для гончих!
— У нас есть и олени, и лани, и другие ходячие деликатесы, верно, Ремус? — обратился Сириус к своему соседу, мужчине несколько потрепанного вида. Черты его лица были как будто полустерты усталостью или давним недугом.
— Верно, Сириус, — его голос звучал мягко, и Гарри улыбнулся ему в ответ. – Надеюсь, тебе у нас понравится. Охотимся мы и на зайцев, и на лис…
— А на волков?
— Ха! — Сириус от души расхохотался и почему-то снова посмотрел на Ремуса. — А на волков в нашем лесу охотиться запрещено, запомни это, Гарри.
— В ваших лесах, должно быть, столько дичи, что потеря невелика! — Гарри отпил вина.
И тут краем глаза он заметил темную тень, скользнувшую вдоль стены. Через мгновение Черный человек возник за спиной Дамблдора. Не глядя вокруг, он подал седому волшебнику маленький фиал.
— Северус! — воскликнула Лили, и лицо ее осветилось улыбкой.
Она стала похожа на юную девушку, и Гарри с удивлением заметил, как на угрюмом лице мужчины отразился этот свет. Приложив руку к груди, он молча поклонился, но тут же опустил глаза, тихо обращаясь к Дамблдору.
— Северус, поужинай с нами, — с приветливым жестом предложил Дамблдор, обернувшись к Черному человеку.
«Северус», — повторил про себя Гарри.
— Прошу прощения, зелья не ждут. У меня нет времени для развлечений, — тихо, но решительно отрезал тот и, резко развернувшись, вышел из залы.
Гарри проводил его взглядом и снова засмотрелся на висящие над столом свечи. Почему-то ему показалось, что в зале стало больше места, и мрак в углах сгустился, будто пламя утратило яркость. Его собеседники замолчали, и до Гарри долетели слова баллады, которую исполнял юный певец:
— Скроюсь — беги за мной, песню мне спой,
Не жди, пока смерть принесет нам покой.
Горечь такая все же слаще, чем мед,
Тайна любви нам скучать не дает.
Горше полыни и слаще, чем мед,
Правит нами любовь.
— А этот… Северус — кто это? — спросил он.
— Это зельевар Дамблдора, Гарри. Его зовут Северус Снейп, он алхимик, — пояснил Ремус.
— И редкий мерзавец, — добавил Сириус.
— Сириус, прекрати! — возмущенно воскликнула Лили. — Неужели вы все еще не закончили эти детские игры?
— Нет, Лили, — запальчиво возразил Сириус, - он был мерзавцем, а теперь сущий дьявол! И я хочу, чтобы Гарри это знал и держался от него подальше!
— Сириус, я думаю, Гарри способен сам решить, что ему делать, — холодно возразила Лили. Она нахмурилась, раздраженно дернула подбородком, и Гарри тихонько пожал под столом ее руку в безмолвной поддержке.
— Его нужно предостеречь! Снейп — предатель! — Сириус с такой силой опустил кулак на стол, что с его кружевных манжет посыпалась позолота и слетело несколько цветных камней.
— Ну же, Сириус Блэк, негоже начинать приветственный пир с перепалки! Тем более Северус Снейп — мой врач и алхимик, и я доверяю ему,— промолвил Дамблдор и одним суровым взглядом прекратил разговор.
Пир продолжился, и Гарри поддержал разговор об охоте, рассказал о своем долгом путешествии, но про себя решил потом расспросить матушку о таинственном Снейпе, о Черном человеке, который так гневно смотрел на него.
*
На следующее утро, собравшись проведать своих гончих, Гарри шагал по бесконечным анфиладам и дворам Хогвартса. Привлеченный головокружительным ароматом свежеиспеченного хлеба, он зашел в один из внутренних двориков. По-видимому, здесь была кухня. У колодца, нетерпеливо поигрывая палочкой, Снейп распекал нескольких слуг, которые наполняли водой большой сосуд темно-синего стекла. Наверняка он был зачарован: через воронку в небольшую с виду бутыль выливалось уже которое ведро, а Снейп все торопил мальчиков. Такого использования чар расширения пространства Гарри еще не встречал. Спеша опорожнить ведро, один из слуг пролил больше половины на брусчатку, и, спасаясь от брызг, Снейп резко шагнул назад, едва не наступив Гарри на ноги.
— Во имя Мерлина, вы опять явились испортить все, что можно испортить?
— Вовсе нет, я просто шел мимо. Кстати, как ваше зелье? — спросил Гарри.
— Не думаю, что это ваше дело, — язвительно ответил Снейп.
Гарри удивился:
— Но послушайте, я же извинился. Я и вправду виноват, и если что-то испортилось по моей вине, я готов приложить усилия к тому, чтобы это исправить.
— Держу пари, вы совершеннейший бездарь в зельях, — высокомерно сказал Снейп, вздернув подбородок. — Юнец, интересующийся лишь охотой да юбками. Чем вы можете помочь?
Услышав про юбки и охоту Гарри, не выдержав, прыснул. Почему-то грубость и высокомерие не отталкивали его, а интриговали.
— Вы не совсем правы, - возразил он любезно, — хотя охоту я люблю. Но у меня есть чудодейственный компонент, который способен исправить немного испорченные зелья. Мне он достался от матушки, и несколько раз, в особенно сложные моменты я пускал его в ход, это превосходное средство! Могу поделиться им с вами. Возможно, тогда вы сочтете, что я извинился достаточно.
— И вы осмеливаетесь предлагать мне такое! — Лицо Снейпа вдруг исказилось от ярости, он почти кричал: — Мне! Универсальный катализатор!
— Именно, катализатор, — оживился Гарри.
— Убирайтесь прочь, Поттер, — прошипел Снейп, — прочь, избавьте меня от ваших недостойных предложений и держитесь подальше.
Гарри поднял глаза и поймал пылающий взгляд Снейпа. Он был сбит с толку — чем он умудрился вызвать столь бурное негодование? И почему терпит такое обращение? И все-таки вот он, стоит, пойманный в ловушку темными глазами, не в силах сдвинуться с места.
Снейп моргнул и опустил взгляд. За его спиной слуги носили ведра, лишь наполовину полные воды. Гарри все стоял, растерянный и недоумевающий. Его сердце билось гулко, будто перед дракой. Но ведь он — гость, с ним не будут затевать дуэль… Или будут? Снейп молчал и смотрел в землю. Откуда взялось это повисшее между ними напряжение? Наконец, сам не свой от непривычной неловкости, Гарри сделал шаг назад, собираясь уходить.
— Вы такой же невыносимый самодовольный тип, как ваш отец, — тут же вскинулся Снейп.
Гарри вздохнул почти с облегчением и продолжил разговор:
— Мне говорили, что я похож на него. Но что вы имеете против моего отца?
— Гарри Поттер, хозяин Сириус велел передать вам это! — тонкий голос мальчика, одетого в черную тунику пажа, заставил Гарри подпрыгнуть, а Снейпа — перехватить палочку.
Гарри наклонился, принимая в руки тяжелый ключ, и почувствовал, что его затягивает в пространственную воронку.
— Жалкий позер, — услышал он, уносимый порт-ключом прочь.
И Гарри был с ним согласен — перемещаться в пределах замка с помощью порт-ключа было не слишком приятно. С другой стороны, он оказался именно там, где хотел. В стороне от жилых помещений располагалось большое приземистое строение, из него несся заливистый собачий лай. Гарри с удовольствием отметил, что с северной стороны псарня защищена густой можжевеловой аллеей — значит, зимой псы не мерзнут.
Стоявший в дверях Сириус широко улыбнулся и поприветствовал Гарри:
— Хотел показать тебе нашу псарню, — сказал он, — подумал, ты собираешься повидать своих зверюг.
— Похоже, здесь все устроено великолепно! Пойдем, покажи мне, как там Энгус! Держу пари, он даст фору всем твоим псам.
— Это мы посмотрим! — хмыкнул Сириус, хлопнув его по плечу. — Не думаю, что мои гончие позволят какому-то чужаку их обскакать! Смотри, вот и они!
Гарри оглядел просторную псарню, широкие доски пола, усыпанные свежим песком, и удовлетворенно кивнул. Потом подозвал своего любимца, и Энгус устремился к нему, виляя хвостом.
— Редкостный красавец, — заметил Сириус, — и вырос хорошо. Какие отметины, залюбуешься!
— Да, — Гарри потрепал пса по холке, — мой красноухий охотник! Смотри, шерсть белая, как снег! Хорошо тут у тебя, отец часто мне рассказывал, как прекрасны Хогвартские конюшни.
— Да уж, — рассмеялся Сириус, — Джеймс же лошадник, каких поискать. Жаль, он не приехал, славно бы поохотились все вместе!
— Да, жаль, что дела на материке задержали его, он хотел поехать.
Они с Сириусом обошли всех псов и договорились о ближайшей охоте.
Возвращаясь, Гарри долго блуждал по дворикам. Запах хлеба исчез, слуги проворно сновали туда-сюда, а он все слонялся без дела, словно искал что-то. На обед он опоздал, и большой зал с облачным небом вместо потолка к его приходу был пуст.
Белая лань
Прежде Гарри не любил охотиться ночью. Но здесь ночь дышала пленительным очарованием. Лес казался полным тайн, и Гарри, подбадривая трех гончих, в который раз объезжал ставшие знакомыми места, наслаждаясь проблесками лунного света на серых стволах бука.
Красноухий пес вдруг застыл, а затем, высоко взлаяв, бросился направо. Гарри заметил изящный изгиб шеи, быстрый всплеск белого — безрогая лань одним прыжком перемахнула через поваленное дерево и бросилась прочь.
— Ату! Энгус, вперед! — вскричал Гарри и азартно устремился в погоню. Гончие, во главе с белоснежным псом в красных отметинах, припустили вперед, оглашая ночь звонким, музыкальным лаем, он следовал за ними, ветер свистел в ушах, ветви хлестали его, ни одной мысли в голове не осталось — и он был совершенно счастлив.
Жажда настичь прекрасное животное гнала вперед, он несся, как выпущенная из лука стрела, ему казалось, что звезды мчатся по небу, будто гончие под железные звуки рожков, мчатся с ним вместе.
Лань то мелькала впереди, то исчезала, Гарри почти перестал узнавать местность и вдруг выскочил на большую поляну. Там паслось стадо оленей — рогатые темные тени вздрогнули и бросились врассыпную.
— Не выйдет, — ухмыльнувшись, пробормотал Гарри. Его псы отличались большой верностью — и не подвели. Ни один не бросил добычи: не обращая внимания на другую дичь, они преследовали белую лань, будто были привязаны к ней незримыми узами. И снова продолжалась погоня.
Небо начало светлеть, когда Гарри отстал и от собак и от лани. Вдалеке слышался лай, но он стихал, видно, собаки потеряли след.
«Не в этот раз, так в другой», — подумал он и пустил коня шагом.
Нежный утренний свет постепенно заливал лес, и Гарри любовался наливающимся многоцветьем. В свете луны все было чернильным, серым, только лань и гончие сверкали синеватой белизной, а теперь — розовые лучи, золотые блики на коре деревьев, желтизна листьев — настоящий пир для глаз!
Гончие вернулись к нему, виновато понурив головы. Красноухий подбежал, сердито ткнулся в носок сапога и отстал.
— Сегодня не твой день, гордец такой, — утешительно проговорил Гарри, — ну ничего, ничего.
Он спешился и повел лошадь в поводу. Спать не хотелось, наоборот, он чувствовал небывалый подъем. Будто бы он был струной, натянутой между землей и небом, и звучал музыкой, трепеща в ожидании чуда. Гарри дышал полной грудью, наслаждаясь восходом солнца.
Краем глаза он заметил темный силуэт за деревьями. Псы зарычали.
— Отрыщь! — скомандовал он, псы подбежали к нему и застыли. Тень за деревьями замерла. Гарри вдруг необъяснимо задрожал, будто гончая, уловившая след.
— Лежать. — Оставив собак с лошадью, он спешно зашагал туда, где высилась фигура в черном плаще. Он издалека узнал Снейпа по текучим движениям, тот легко скользил между стволов бука, по зарослям папоротника, и Гарри подумал бы о сгустке утреннего тумана, если бы зельевар не был, как всегда, одет во все черное. Гарри улыбнулся.
— Доброе утро! Я думал, все ученые мужи до рассвета занимаются изысканиями и спят до полудня.
— Так поступают только прожигающие жизнь бездельники, — отозвался Снейп, не оборачиваясь. — Обратное, впрочем, неверно.
— В замке я так и не нашел ваших покоев! — Гарри поравнялся с ним, и Снейп сразу остановился.
— В лаборатории, равно как и в собственных покоях, я прекрасно обхожусь без собак, лошадей и прочих представителей животного мира, — надменно заметил Снейп.
— Знаете, в помещениях я передвигаюсь пешком, — поддразнил его Гарри, — хотя в Хогвартсе такие длинные коридоры…
— Не знаю и, поверьте, не жажду узнать.
— О чем? — Гарри потерял нить разговора.
— О том, как вы передвигаетесь, — закатил глаза Снейп.
— Ах, ну да. Но я мог бы помочь вам… с зельями, например.
— Мне не нужен помощник, Поттер. Я вполне справляюсь.
Они продолжали медленно идти рядом, и Гарри недоумевал, почему он так настойчиво продолжает навязывать свое общество. Снейп, впрочем, хоть и был подчеркнуто нелюбезен, не спешил избавиться от него.
— Возможно, я мог бы поучиться искусству зельеварения, — продолжил свои попытки Гарри. — Говорят, лучше вас мастера не найти! Вы бы оказали мне честь!
— Мне не нужен и подмастерье. Никогда не имел желания учить кого-то. Особенно, — он остро глянул Гарри в лицо, — сумасброда, едва умеющего управлять собственной лошадью.
— О, Мерлин, вы мне это будете припоминать до конца дней, да? — смутился Гарри.
— Несомненно, — ровно ответил Снейп.
— Ну хоть какое-то впечатление на вас я произвел.
Снейп хмыкнул. Понемногу они вышли на тропу, где Гарри оставил коня.
— Хотите я подвезу вас до замка?
Снейп отшатнулся, будто мысль показалась ему пугающей. Потом сердито фыркнул:
— Поттер, мы же маги! Нет никакой нужды трястись на этой кляче!
Стремительно развернувшись так, что мантия вихрем взметнулась вокруг, он отошел на шаг и аппарировал с громким хлопком.
— Возвращаемся сегодня с пустыми руками, — пожаловался Гарри, обращаясь к гончим. — Ну, не сегодня, так в другой раз! Удача охотников переменчива!
Принц-полукровка
Гарри снова бродил по лесу. Величественные деревья то собирались в почти непроходимую чащу, то расступались, являя взгляду поляны, заросшие травами или кустарником. Осень уже тронула деревья, и свет, пробивающийся сквозь листву, затопил лес густым золотом. Сегодня Гарри уже встретил парочку диких тестралов, о которых раньше только в книгах читал, видел высоко в небе грифона и как раз размышлял о том, водятся ли здесь единороги, когда заметил впереди человека.
Странное волнение охватило его, он ускорил шаг — и понял, что не ошибся. Снейп сосредоточенно разбирал какие-то травы.
Гарри подошел и, запинаясь, поздоровался.
В руках Снейпа была охапка безвременников. Нежные сиреневые венчики, лепестки которых сминались под самым легким ветерком, странно контрастировали с резкими чертами лица зельевара.
— Снова вы! — хмуро проговорил он.
— Да, снова я. Похоже, сама судьба сталкивает нас, вам не кажется?
— Я бы скорее подумал о том, что безделье оставляет вам слишком много времени.
— Вот я и хочу заняться делом, — улыбнулся Гарри, — например, помочь вам. Я вижу, вы собирали безвременники. Они входят в состав зелий для укрепления памяти, пробуждения воспоминаний детства, так ведь?
— И в сотни других зелий, — немного высокомерно заметил Снейп, — особенно ядов.
Гарри оглянулся вокруг. Приметив неподалеку еще одно растение, он подошел, наклонился и осторожно отделил один стебелек с цветком.
— Поттер, остановитесь! — воскликнул Снейп, но Гарри решительно сорвал один цветок, затем второй и третий, оставив остальную розетку невредимой. Он поднялся и, сделав пару шагов, протянул их Снейпу, который был уже возле него. К его изумлению, тонкие лепестки начали увядать прямо у него в руках. Венчики клонились к земле, утрачивая упругость, и через секунду вместо красивых цветов у него в ладони были сухие стебельки.
— Ох, кажется, это была неудачная попытка, — огорченно вздохнул Гарри. Ему было жаль цветов, да и к тому же он снова выставил себя дураком.
— Поттер, бросьте их, и дайте руки сюда! Что вы за неуч, разве не знаете, что безвременник ядовит? Его нельзя собирать голыми руками!
— Но ведь вы без перчаток! — Гарри, послушавшись, уронил увядшие цветы на землю и попытался вытереть ладони о бриджи.
— Руки! — повелительно прорычал Снейп, и Гарри, не мешкая более, протянул их ладонями вверх.
Зельевар, опустившись на колени, сдернул с плеча сумку, быстро извлек бутылочку, тряпицу и, смочив ее зельем, потянул ладонь Гарри на себя. Твердо взявшись за запястье, он тщательно протер руки, сперва одну, потом вторую. Гарри было неловко, но ощущать жесткий, уверенный захват было почему-то приятно.
— Так почему же вы сами собирали без перчаток?
— Чары, болван, — коротко ответил Снейп. — Конечно же, я пользуюсь чарами, это надежнее.
— Спасибо, что позаботились обо мне. С вашей стороны это очень великодушно.
Снейп смешался.
— Можно считать, что вы пострадали, помогая мне. Хотя я не просил вашей помощи.
— А почему цветы завяли?
Снейп вздохнул и закатил глаза.
— Безвременники чувствительны к колебаниям магии и эмоций. Поэтому обязательно нужно практиковаться в очищении сознания, если уж собрались собирать их для зелья. Ваш ум должен оставаться ясным, а чувства безмятежными. Страсти, волнения, колебания — все отразится на качестве ингредиентов. Уныние, печаль — и цветы сгниют, как побитые дождем и градом.
— Ясно, — кивнул Гарри. — Да, с очищением сознания у меня не очень. Жаль, загубил красивые цветы.
— Поттер, держитесь от зелий подальше. Поверьте, это хороший совет. Вы хоть представляете себе, за что хватаетесь? — пальцы Снейпа вдруг сжали его запястье до боли. — Это ядовитейшее растение, о силе которого знают даже магглы! Они зовут его паучьим цветком, чертовым хлебом, и даже пара цветков может убить человека! Маги тоже уважают его: такое позднее цветение делает цветки особенными. Они очень сильны в зельях, хотя и не имеют защиты от магических колебаний того, кто их собирает. Сотни ядов… — Снейп осекся, и выпустил ладони Гарри, не договорив. Он вдруг с ужасом уставился на собственные руки.
— Вы правы, я совсем ничего не запомнил про яды, — признался озадаченный Гарри, — только про воспоминания детства. Подумал, надо же, какое чудесное растение…
— Будто это требовалось доказать, — фыркнул Снейп. — Думаете, существуют только романтические стороны жизни: ах, красивые цветочки, ах воспоминания детства… Кругом тьма, Поттер! Опасные зелья, яды, проклятия — связанные с тем же самым сиреневым цветком! У любой медали есть вторая сторона! У любого, даже самого благонамеренного колдовства есть своя цена! Хоть иногда думайте, прежде чем делать!
Снейп отряхнул мантию, поднял сумку и, не прощаясь, зашагал прочь.
Гарри некоторое время смотрел ему вслед. Потом опустил взгляд на охапку собранных Снейпом бессмертников. Еще недавно такие свежие, теперь они были черными, будто побывали в центре пожара. Едва Гарри дотронулся до них прутиком, они рассыпались черно-серым пеплом.
*
Замок был огромен, и Гарри без устали исследовал его. Его очаровывала непредсказуемость движущихся лестниц, со многими разговорчивыми портретами он здоровался, проходя мимо. Больше всего ему нравились башни с высокими стрельчатыми окнами, ажурной каменной резьбой и полными света залами. С высоких точек открывался вид на величественный лес, и Гарри с радостью узнавал тропы, которые успел полюбить за время своих охотничьих вылазок. С открытых площадок он мог наблюдать за жизнью, кипевшей в маленьких внутренних двориках, наслаждаться запахами хлеба, дыма и осенним ароматом леса. Но все чаще он обнаруживал себя в подземельях. Он ходил по длинным темным коридорам, разглядывал почерневшие от времени зеркала, гравюры и статуи, коварно расставленные у поворотов так, что невнимательный путешественник мог обрушить себе на голову ржавый шлем или латную перчатку. Гарри гадал, не скрывают ли они тайные ходы. Он пытался познакомиться с портретом худой ведьмы в фиолетовой мантии, но она отвернулась, не отвечая на приветствие. Он недоумевал, что за случай раз за разом заводит его вниз, к самому фундаменту Хогвартса.
Было и то, чего он не мог найти. Покои Снейпа. Сириус шутил, что он спит в гробу в склепе, спрятанном под волшебной ивой. И почему-то очень хотелось убедиться, что это шутка. Но Гарри никогда не удавалось встретить его в коридорах. Порой Снейп появлялся на обеде, обменивался с Дамблдором парой слов и исчезал, мрачно взмахнув мантией. Где он живет? Когда спит? Встреча в лесу на рассвете не давала Гарри покоя. Загадки всегда привлекали его, вот и теперь он шагал по подземельям в поисках чего-то, что позволит понять таинственного Черного человека. Если Снейп собирал ингредиенты ранним утром, то, возможно, вечером он все-таки в замке?
Он бы прошел мимо, если бы не тихий булькающий звук и вспышка синего света. Остановившись, Гарри присмотрелся — темная, сливающаяся со стеной дверь была не закрыта, а всего лишь притворена. Постучавшись и тщетно подождав ответа, он толкнул ее и вошел.
Ему открылось просторное помещение, в котором что-то булькало, кипело, испарялось. Множество полок с пузырьками, колбами и ретортами, несколько длинных столов с котлами и горелками сразу напомнило Гарри школьный класс зельеварения. Под одним из котлов горел маленький огонь, зелье медленно кипело, порой на его поверхность собирался огромный пузырь, лопавшийся с громким звуком, видимо, его-то Гарри и услышал из-за двери.
Под высоким сводчатым потолком плавали клочья разноцветного дыма. Все стены были заняты книжными полками. Книги лежали и на столах, вперемешку с разделочными досками, ножами, пергаментами и перьями. Гарри заметил на одном из столов недопитую чашку кофе, поставленную на раскрытую книгу, и улыбнулся. Такое вряд ли мог сделать человек, который спит в гробу. Он осмотрелся внимательнее — во всем этом кажущемся беспорядке обнаружилась своя система. Стол, на котором кипело зелье, был идеально чистым, над котлом Гарри почувствовал купол защитных чар, а у горелки стояли несколько плошек, в которых под чарами стазиса ожидали подготовленные, порезанные ингредиенты: сушеные фиги, идеально ровные кубики имбирного корня, напластованное копыто тестрала и что-то, чего он не мог опознать. Все грязные доски и посуда были сгружены в раковину у входа. А ножи наточены так, что даже не хотелось попробовать их остроту.
Гарри разглядывал книги на полках и остановился взглядом на потрепанном корешке учебника зельеварения. Вспомнив происшествие с безвременником, он вытащил книгу с полки и открыл ее.
«Собственность Принца-полукровки», — прочел он на титульном листе. Догадка вспыхнула в его сознании. Он уже знал, что его мама дружила раньше со Снейпом, но только теперь догадался, кому принадлежал блокнот с записками, доставшийся от нее и не раз выручавший его на уроках зельеварения — как и те необычные смеси, которые исправляли множество ошибок неумелого зельевара. Понял он и бешенство Снейпа, когда пытался предложить ему его же собственные изобретения. Голова Гарри пошла кругом, он сел и погладил страницы учебника.
«Вот ты какой, Принц-полукровка, значит, ты превратился в Черного человека!» — подумал он. Вспомнил едкие заметки и ту потрясающую точность, которая скрывалась за видимой небрежностью замечаний.
— А я ведь считал тебя своим другом, — пробормотал он и поежился. Закрыл учебник, потом снова открыл его.
— Может, это поможет мне не выглядеть таким болваном в следующий раз, — прошептал он и углубился в чтение.
Очнулся он, лишь когда читать стало почти невозможно — свечи догорели, глаза болели от напряжения. Вызвав Темпус, он присвистнул — была середина ночи. Никогда раньше зельеварение не казалось ему таким увлекательным. Встряхнувшись и прогнав оцепенение, Гарри запомнил страницу, поставил учебник на место и пошел спать, намереваясь следующей же ночью дочитать книгу.
*
— Сириус, а все-таки, почему ты не выносишь Снейпа? — спросил Гарри, когда они выбрались верхом к большому озеру.
Его крестный вскинулся, конь под ним прижал уши и заложил назад. Сириус успокаивающе похлопал его ладонью по шее и зло проговорил, наклонившись:
— Гарри, он же проклятый Пожиратель смерти!
— Правда? А я слышал, что всех Пожирателей покарали и выслали… Как вышло, что он здесь? — удивился Гарри.
— Он поклялся в верности Дамблдору, — скривившись, выплюнул Сириус, — будто можно верить клятвам Снейпа.
— Но Дамблдор верит. Почему же ты нет?
— Гарри, это старая история… Все началось, еще когда мы вместе начали обучаться магии. Он… он знал тысячу темных заклятий, Гарри!
— Неужели ты мог ненавидеть только за это?
— Да! Нет… Не знаю, Гарри, он просто выводил меня из себя. Поначалу. А потом… Потом он стал доверенным лицом Волдеморта. У него даже клеймо осталось, темная метка на руке.
— Но потом он ведь перешел на вашу сторону, так? — продолжал допытываться Гарри.
— Дамблдор утверждает, что Снейп поклялся ему в верности еще до падения Волдеморта, почти сразу после того, как передал пророчество. Дамблдор организовал перемещение твоих родителей и… дальше ты знаешь, наверное.
Гарри промолчал.
— Волдеморт напал на них в дороге. Лили пыталась защитить тебя, ты знаешь, но он не стал ее убивать, только оглушил, а потом…
— Ну да, я знаю, — прервал Гарри, — а потом попытался убить меня и развоплотился.
— Да, — облегченно выдохнул Сириус и тронул поводья. Они почти добрались до озера, когда он продолжил рассказ.
— Дамблдор защитил Снейпа, когда шли судебные разбирательства. Кроме того, Снейп помогает ему… ну, с зельями. Он же получил проклятие Волдеморта, видел перчатку на его руке? Снять его оказалось невозможно.
Гарри с интересом кивнул. Перчатка и угадывающаяся за ней ссохшаяся рука давно интриговали его, но прямо спросить было неудобно — мало кому нравилось вспоминать ту войну.
— Вот, и зелья Снейпа поддерживают его.
— Столько лет? — изумился Гарри. — Проклятие, которое никто не смог снять, но оно все еще не привело к смерти?
— Говорят, он настоящий мастер, — поморщился Сириус. — Что и говорить, нашел поприще как раз для трусливых и изворотливых мерзавцев. Впрочем, — самодовольно усмехнулся он, — что ему еще остается! Ведь никто на него и не взглянет! Только сидеть да корпеть над своими смердящими котлами…
Гарри сердито нахмурился.
— А вот и озеро, смотри! — отвлекся Сириус.
Озеро и впрямь было великолепным. Песчаный берег был усыпан огромными серыми камнями в разноцветных пятнах лишайников и кое-где зарос кустами вереска и черники. Они спешились и некоторое время шагали молча, наслаждаясь видом.
— И все-таки мне кажется, твоя неприязнь какая-то странно личная, — вернулся к разговору Гарри.
— И почему тебе обязательно говорить об этом … человеке, Гарри?
— Не знаю. — Гарри пожал плечами. — Может быть, я хочу лучше узнать тебя? Или понять, что вообще происходило с вами со всеми? Про эту войну даже на уроках истории нам рассказывали мельком. А сейчас я оказался в Хогвартсе — и вот, все вы здесь… как будто ожившие забытые легенды. Я расспрашивал отца, но он даже не называл мне имени Снейпа, хотя мама с ним дружила и немного рассказывала про него.
— Да, — кивнул Сириус, — Лили дружила с ним в детстве и потом, когда мы начинали учиться магии, а Джеймса это раздражало. И конечно, в конце концов он победил, как и всегда, Джей же счастливчик.
— Ага, наслышан. А Снейп?
— Вот уж наоборот, — довольно усмехнулся Сириус. — Его мать была из рода Принц — сильная ведьма, но она пошла против воли родителей, выйдя замуж за маггла. Говорят, всех Принцев губит любовь — вот и Эйлин выпала такая судьба. Она потеряла поддержку семьи, а муж исчез, оставив ее, через несколько лет. Она умерла, Мерлин знает, то ли от горя, то ли приняв неудачно созданное зелье забвения, поговаривают разное, и было это, когда Снейп только начал учиться.
— Но это же ужасно! — воскликнул Гарри. — Неужели тебе не было его жаль?
— Ни минуты, — отрезал Сириус. — Может, это просто судьба у Принцев такая, не вызывать у окружающих ничего кроме злости и отвращения?
— Эй, моя мама так не думает! Да и я тоже.
— Твоя мама всегда была очень доброй, Гарри, — смягчился Сириус, — а ты сам не понимаешь, о чем говоришь. А ну давай, прокатимся наперегонки до того валуна? Говорят, в озере живет гигантский кальмар!
Сириус определенно не был способен долго поддерживать серьезный разговор, и Гарри, вскочив в седло, устремился за ним следом.
После обеда Гарри проведал свою свору, а когда солнце склонилось к закату, спустился в подземелья. На этот раз, привычно повернув к двери, он наткнулся на спешащего к ней мальчика-слугу со свитком в руках. Взглянув на его испуганное лицо, Гарри рассмеялся.
— Что, Снейп не дает спуску, да?
Мальчишка кивнул.
— Простите, сэр, я тороплюсь, боюсь, он снова будет недоволен.
— Похоже это его непреходящее состояние. Давай мне свиток, я передам.
Мальчик благодарно поклонился и, вручив Гарри свиток, буквально испарился.
Постучав, Гарри услышал из-за двери окрик:
— Входи же быстрее, болван!
Подбросив свиток и поймав его, Гарри вошел в сумрачное помещение.
— У тебя к ногам гири приделаны, лентяй? — Снейп стоял спиной к дверям и, не глядя, протянул раскрытую ладонь за свитком: — Давай сюда и убирайся!
Он выглядел таким уверенным в себе, сосредоточенным на колбах, в которых переливались разными цветами зелья, что Гарри не удержался и накрыл ладонью его протянутую руку в подобии приветственного пожатия.
В следующее мгновение он оказался прижатым к стене, палочка Снейпа упиралась ему в горло, а сам Снейп сверлил его разгневанным взглядом.
— Срочная доставка корреспонденции! — ухитрился проговорить Гарри, вслепую подбрасывая свиток и ловя его. — Похоже, вы ждали это сообщение?
— Поттер, вы фигляр. — Снейп нехотя убрал палочку и выхватил свиток у него из рук.
— Я просто спасал юношу, которого вы собирались съесть живьем, и он об этом знал, судя по тому, как дрожал от страха.
— В этом замке невозможно добиться должной дисциплины, — напряженно проговорил Снейп, разворачивая пергамент и утыкаясь в него взглядом. — Поттер, почему вы еще здесь?
— Почему бы мне и не быть здесь? Мне сказали, Хогвартс — гостеприимный замок.
— Хогвартс — отвратительный замок, пристанище нерадивых слуг, — процедил Снейп.
— Если вы ненавидите это место, почему бы вам не уехать? — спросил Гарри.
— Уехать? Если бы. Я связан клятвой верности, — хмуро отрезал Снейп.
— Неужели? И это говорите вы? Вы, бывший доверенным лицом Волдеморта? — Гарри в запальчивости сделал шаг вперед и только потом с ужасом понял, что сказал. Лицо Снейпа потемнело, кулаки сжались.
— Что бы вы ни думали и что бы ни говорили досужие сплетники, клятву верности я давал только одну! — прошипел он.
— Мне сказал Сириус! И это совсем не сплетни! Я просто пытался…
— Ах Сириус Блэк! Удивлюсь, если он сказал хоть слово правды! «Гостеприимный замок», — сказал он с явным отвращением, — приют сумасшедших оборотней и рыцарей-бездельников.
— Оборотней? При чем здесь оборотни? — переспросил Гарри.
— Ах, так благородный Сириус не поделился с вами маленькими проблемами лучшего друга? Не рассказал о том, что каждое полнолуние благородный Люпин превращается в дикого, опасного зверя?
— Но какое вам…
— И мне бы, безусловно, не было никакого дела до этого, если бы не приходилось каждый месяц создавать для него сложнейшее зелье, чтобы он не загрыз или не обратил в себе подобного какого-нибудь болвана, которому вздумается прогуляться в полнолуние. Но конечно, разве это важно? Все ведь прекрасно в Хогвартсе, в этом лучшем из замков, Дамблдору нравится наблюдать, как его цепной пес в блестящем ошейнике пасет своего пушистого серого дружка-оборотня…
Гарри тяжело дышал, его трясло. Он и сам не понимал, почему продолжает ссору. Гнев ослеплял его все больше, разрастаясь стремительно, как лесной пожар, и вместо высокомерных фраз, в которые он собирался облечь свою обиду за крестного и вызов, он был в состоянии произнести только обрывочные грубые слова.
— И тем более — зачем вы здесь? Терпите насмешки, прячетесь в подземельях, как… Неужели вы не осмеливаетесь сделать шаг вперед? Может быть, вы просто трусите?
— Не смей называть меня трусом! — взорвался Снейп и, схватив палочку, направил ее на Гарри.
— Буду называть, как сочту нужным! — вскричал тот, сжимая свою палочку. Он чувствовал, что нежданная пылающая ярость буквально разрывает его изнутри, и был бы счастлив вступить в поединок. Дуэль со Снейпом вдруг стала пределом мечтаний.
Но Снейп страшно побледнел и пошатнулся. Огонь ушел из его глаз, они остекленели. Двигаясь замедленно, как во сне, он отвернулся. Гарри опешил. Снейп так же медленно обернулся и, едва подняв палочку, молча сотворил легкое обездвиживающее заклинание и исчез в дальнем углу. Гарри едва почувствовал чары, но, попытавшись броситься следом, упал. Ползком он добрался до скрытой в углу маленькой двери — она была надежно запечатана.
Золото
— Что за безумие, — пробормотал Гарри и привалился к стене, пережидая действие чар. Что на него нашло, что он так оскорблял Снейпа? Человека, которого никак не мог выбросить из головы, с которым мысленно разговаривал ночами? И почему тот так побледнел и сбежал, обездвижив Гарри?
С трудом поднявшись, он подошел к знакомой полке и снова взялся за учебник. Открыл его, обвел пальцем надпись «Собственность Принца-полукровки» и усмехнулся.
Снейп сделал зельеварение интереснейшим предметом в его глазах. Снейп, мастерство которого признавали даже недруги. Снейп — самый интригующий и загадочный человек, которого он когда-либо встречал. И он вдруг назвал его трусом. Да что с ним такое?
Гарри долистал учебник до конца, а потом до самого рассвета просидел в лаборатории, ожидая сам не зная чего. Снейп не возвращался.
Чувствуя странную, звенящую пустоту внутри, Гарри отправился спать.
*
Проснулся он только вечером и снова сам себе удивился. Воздух был насыщен будто бы магией — но он не мог определить источник силы, которая заставляла его сердце биться быстрее. Предметы стали видны отчетливее, словно с них смахнули пыль. Гарри спустился вниз — ужин в Большом зале давно закончился, и он вышел во двор. Смеркалось. Захватив по дороге в пекарне утреннего хлеба, он обнаружил, что ноги сами несут его к лесу. Опушку заволакивал густой туман, становилось прохладно. Когда он вошел под свод высоких деревьев, было уже почти темно.
Отламывая от каравая кусок за куском, он медленно брел по узкой тропке. Ночные птицы начали распеваться, серые стволы буков стремительно чернели, теряя серебристый свет. Доев хлеб, Гарри попил воды и отправился дальше в чащу.
Аромат земли и опадающих листьев пьянил, хотелось бежать, найти источник, наполняющий его странным трепетом. Он вслушивался в ночные звуки, ловил ноздрями ветер и шел сквозь лес все быстрее.
Взошла луна. Выбравшись на поляну, Гарри зачарованно застыл, наблюдая, как огромный, по-осеннему холодный диск в радужной дымке поднимается над черными вершинами. Свет залил пылающим белым огнем верхушки отцветшего чертополоха, и, пытаясь рассмотреть их, Гарри увидел белоснежный бок лани, мелькнувший на той стороне поляны.
Забыв обо всем, он бросился за ней, напрямик, спотыкаясь о кочки, путаясь в засохших плетях подмаренника и пытаясь двигаться как можно быстрее. Лань, казалось, дразнила его — грациозно отбегая подальше, на вполне безопасное расстояние, она порой застывала, наклоняясь отщипнуть травы.
Не думая о том, что преследование совершенно бесполезно — как мог человек догнать быстроногую белую тень? — Гарри бежал и бежал за ней следом. Через некоторое время дыхание у него совсем сбилось, силы были на исходе, и он в отчаянии крикнул, будто бы животное могло его понять:
— Подожди же! Подожди, я хочу лишь взглянуть на тебя!
Пробежав еще немного, он, снова споткнувшись, растянулся на холодной земле, и попытался отдышаться. Прижавшись лбом к замшелой коряге, Гарри зажмурился, смиряясь с неудачей. Когда он поднял голову, лань была совсем недалеко. И смотрела прямо на него.
— Постой! — вскричал он, но лань прянула назад и, высоко подпрыгнув, исчезла в лесу.
— Я только хотел… — прошептал Гарри и оборвал сам себя. В самом деле, чего он хотел? Один, без лука и без собак? Что ему оставалось — покормить дикую лань с руки корочкой хлеба? Встряхнувшись, он повернул назад, понял, что находится в незнакомой части леса и плутал до самого утра, оказавшись у ворот Хогвартса только к рассвету.
Забывшись тяжелым сном, он с трудом продрал глаза, когда слуга, посланный его матерью, растолкал его к завтраку. Толком так и не проснувшись, он сидел за столом, и крепкий чай, величественная осанка Дамблдора, улыбка Сириуса — все казалось ему пресным, потерявшим цвет. Он отвечал невпопад, смотрел рассеянно. Дамблдор обронил что-то о прелестях юности, и Гарри глянул на него, ничего не понимая. Крестный пригласил его на дальнюю охоту — он согласился машинально.
В охотничьем домике в дне езды от Хогвартса они провели несколько дней. Накрапывал мелкий дождь, по утрам все заволакивал густой розоватый туман. Гончие были прекрасны и быстры как стрелы, охота была удачной, но Гарри ловил себя на том, что все время хочет протереть глаза и проверить, проснулся он или нет.
И только снова оказавшись в Хогвартсе и бросившись в подземелья, к пустующей лаборатории, полке с книгами и стулу, который он уже мысленно считал своим, Гарри почувствовал, что очнулся. С его чувств как будто спала пелена. Он вспомнил, как странно закончился его последний вечер со Снейпом, как они ссорились, чуть не дошли до дуэли и ужаснулся.
Острое желание немедленно извиниться и получить прощение охватило его, и он принялся бродить по замку, расспрашивая слуг о Снейпе. Не добившись успеха, он отправился пешком к озеру. Добравшись до поляны с огромным дубом, Гарри остановился с колотящимся сердцем.
Снейп, как всегда, в длинном черном одеянии и на этот раз в защитных рукавицах, собирал с верхушек странного куста белые ягоды. Ржаво-золотистая листва раскидистого дерева почти скрывала его.
Боясь растерять решимость и снова наболтать лишнего, Гарри приблизился и выпалил то, что вертелось у него на языке:
— Простите меня. Я не должен был оскорблять вас.
— Поттер? — Снейп удивленно поднял брови, хотя давно заметил его. — Окажите мне услугу, на этот раз держитесь подальше от сбора материалов.
— Я сделаю, как вы скажете. Но прошу вас, пожалуйста, простите меня. Скажите, что забыли о том недоразумении.
— Мир не вертится вокруг вас, Поттер, как бы вам этого ни хотелось. Ступайте, развлекайтесь.
— Вы не сердитесь?
— Уймитесь. — Снейп быстро закрыл банку с ягодами, уменьшил ее и рукавицы, упаковал их и явно собрался уходить. — У меня полно более важных дел, чем сердиться на избалованных юношей. Убирайтесь.
— Но почему вы гоните меня? Я хочу узнать вас лучше!
— Я не подходящая компания для вас, Поттер.
— Я сам могу это решить, разве нет? Вы потрясающе разбираетесь в зельях, в чарах вы мастер, я мог бы узнать от вас столько интересного! Мы могли бы вместе путешествовать по лесу, я заметил, вы любите его! Да в конце концов…
— Поттер, я же сказал — убирайтесь.
— Но почему? — Гарри был в отчаянии.
— Поттер, ну почему вы не понимаете человеческих слов? Будто бы меня прокляли еще и этим…
— Нет, вы не прокляты! — горячо воскликнул Гарри. — Одна ошибка юности не может перечеркнуть всю жизнь!
— Подумать только, какая уверенность, — желчно усмехнулся Снейп. — Да что ты знаешь о темной магии? О том, как она меняет человека? Мальчишка…
— Я сталкивался с темной магией. И Дамблдор говорил, что человек — это его выбор. Вы выбрали правильное. Ну, — смешался Гарри, — для себя правильное, в конце концов. Все можно исправить.
— Неужели! — Снейп, похоже, разозлился. — Попробуй-ка оживи мертвеца, Поттер! Сотри клеймо с тела! Сделай так, чтобы темные желания не терзали душу!
— Вы сами изменили многое! Клеймо — это ерунда! И не везде желания, не разделяемые большинством, считаются темными и осуждаются!
— Да что ты знаешь о темных желаниях? — выплюнул Снейп.
— Больше чем вы думаете, — возразил Гарри. — Я же охотник, вы забыли?
— Нет, не забыл. — Снейп опустил голову и отступил. Его голос зазвучал неожиданно пусто: — Не забыл. И так не должно быть… ты не понимаешь, что делаешь. Оставь меня в покое.
— Я не могу, — просто сказал Гарри. — Разве вы не видите?
— Ты… — Снейп сжал кулаки. Гарри протянул руки к нему, открытыми ладонями вверх. Кажется, каждый нерв отзывался на легчайший вздох, малейшее движение Снейпа.
— Я просто избалованный мальчишка и невежа, я запомнил. Вы же знаете, дело не в этом. Неужели вы не чувствуете? Это как ветер…
Снейп резко втянул воздух и посмотрел на него.
Гарри почувствовал, что пойман, зачарован темным взглядом и не может двинуться. В груди тянуло, и Снейп, будто та же нить притягивала и его, подошел вплотную.
— Поттер, — начал он и умолк.
— Северус. Я знаю, тебя зовут Северус. Почему ты не зовешь меня по имени?
За спиной оказалось дерево, он поднял лицо, но Снейп уперся руками в ствол и отвернулся, прислонившись к нему лбом. Они касались друг друга, Гарри трепетал, как лист в бурю. Он уцепился за плечи Снейпа, и сердце забилось еще сильнее.
— Остановись, Поттер, — проскрипел Снейп, сотрясаемый такой же дрожью.
— Я не могу. Не могу остановиться. Это как голод… как ветер, который дует сквозь меня, сам несет меня, Северус, неужели ты не чувствуешь? Как неистовый зимний ветер…
— Что ты знаешь о зимнем ветре? — Снейп распрямился и поднял голову. Их лица были теперь совсем близко, и Гарри лихорадило от отчаянного, пристального взгляда.
— Ты дитя лета, - пробормотал Снейп, - рожденный в солнечный день, юный и беззаботный, ты так далек от тьмы и холода, от проклятий и темной магии… Ты, как огонь, как солнце, твои глаза зелены, как сама весна…
Снейп зажмурился, словно от яркого света, уронил голову, а затем поднял ее снова, и теперь они прижимались друг к другу, щека к щеке. Гарри повернул лицо, уткнулся носом в темные волосы и жадно втянул носом воздух.
Вокруг них в солнечном свете лучились желтые листья. Бронзой отливали спелые желуди.
— Надо же, как сияют листья, — проговорил Гарри тихо, — будто золото.
— Это не листья стали золотыми, — пробормотал Снейп куда-то в дерево, — это твоя магия золотая. Сияет, как маяк.
— Этот маяк — для тебя, — пробормотал Гарри, не понимая ни слова из того, что говорит.
— Нет, нет, Гарри, — голос Снейпа упал до шепота. Он попытался оттолкнуть Гарри, но только сильнее прижал его к дереву.
— Это не может быть плохо! — Гарри не помнил себя, он не слышал, что говорит, понимал только, что все, что ему нужно — удержать человека, который стоял так близко. — Смотри, весь этот свет, это золото — разве в этом может быть что-то дурное? Это прекрасно!
Снейп глухо застонал и отодвинулся.
— Нет, — коротко ответил он.
— Разве? Но почему? — воскликнул Гарри, удивленный и раздосадованный, откинул голову и посмотрел прямо в черные глаза, наполненные непонятной болью.
— Все это не для меня. Одни рождены для света. Другие — для бесконечной ночи, — тихо ответил Снейп, отступил так решительно, будто стремился уничтожить само воспоминание о Гарри, и аппарировал.
Друзья навсегда
— Северус! Наконец-то я нашла тебя, — слегка запыхавшись, Лили подошла к Снейпу, срезавшему узкие полоски коры с тиса, росшего на берегу озера.
Тот оглянулся и хмуро поклонился ей, не сказав ни слова.
— Все такой же вежливый, да? — вздохнула она.
— Госпожа Поттер, — проговорил он и вернулся к своему занятию.
Минуту она постояла тихо. Потом обошла дерево так, чтобы оказаться рядом со Снейпом.
— Северус. Все это было так давно… Не пора ли забыть все размолвки?
Снейп срезал кору. Его нож двигался ровно, без единой заминки.
— Мы оба были детьми, Северус!
— Несомненно, — ровно ответил он.
— Да Мерлина ради! — воскликнула она в сердцах. — Северус!
Молчание было ей ответом. Она вздохнула, подобрала подол зеленого платья и села на землю, спиной к дереву. Между ними повисла тишина.
— Северус, прости меня.
— Что? — изумление Снейпа было почти осязаемым.
— Прости меня. Я вела себя глупо.
— Лили! — Снейп опустился перед ней на колени. — Лили, это я… Как ты можешь?
— Я давно не сержусь на тебя. Простила тебя сто лет назад. И ты не держи на меня зла. — Она улыбнулась: — Если можешь. Северус, прошу тебя!
Он уселся рядом, опустив голову.
— Я… заслужил твое презрение, — глухо сказал он, — так легкомысленно…
— Северус, что было, то прошло! Все давно закончилось. Я не знаю, как еще сказать… Я скучала по тебе. Неужели сейчас, встретившись после стольких лет разлуки, мы еще будем дуться друг на друга? Из-за того, что оба были молоды и глупы?
— Это я…
— Северус, погоди! Не только ты, все мы. Сириус и Джеймс, конечно, были ужасны, но я сама… Гарри расспрашивал меня о тебе, здесь, в Хогвартсе. А мне вдруг стало так стыдно рассказать ему! Так стыдно признаться в собственной глупости! Я не смогла, Северус. И подумала: еще глупее бы было стыдиться до конца своих дней. Ах, если бы ты смог простить меня, то, может быть, и я бы смогла вспоминать об этом без горечи.
— А я никогда на тебя и не сердился. Ну, почти, — скривившись, добавил он. — Ты правда… простила меня?
— Друзья навсегда, помнишь? — тихо ответила Лили. Они сидели молча, глядя на озеро. Через минуту Лили подцепила его мизинец своим — такой у них был давний обычай. Ходить, держась за руки, им никогда не нравилось, а держаться только мизинцами — уютно и хорошо. Северус не отнял руки, на мгновение сжав ее тонкий палец всей ладонью — и расслабился, тоже откинувшись на ствол дерева, оставив пальцы сплетенными.
— Я назвал в твою честь зелье. «Тигровая лилия», — помолчав, тихо сообщил Снейп.
— Это яд? — весело спросила Лили.
— Как ты догадалась, — дернув уголком рта, Северус силился сохранить серьезное выражение лица, но не преуспел, губы сами собой разъехались в кривоватой улыбке. — Яд, который перед смертью дарит забвение всего дурного.
— Но ты меня не забыл, — заметила Лили.
— Ты не дурное. И нет, я тебя не забыл, никогда не забывал. «Друзья навсегда» — как бы я мог?
Лили счастливо улыбнулась.
Через некоторое время они поднялись и медленно двинулись к лесу, не разнимая пальцев. Молчание было легким. Они углубились в лес и дошли до поляны с огромным дубом. Лили начала напевать:
— Скроюсь — беги за мной, песню мне спой,
Не жди, пока смерть принесет нам покой.
Горечь такая все же слаще, чем мед,
Тайна любви нам скучать не дает.
Горше полыни и слаще, чем мед…
Северус стиснул ее мизинец, хотя лицо его по-прежнему было непроницаемым.
— Северус, что с тобой? Я что-то не то…
— Лили, дело не в тебе. — Снейп произносил ее имя с нежностью, но невозмутимая маска трескалась, обнажая боль.
— А в чем? Что-то случилось? Северус, скажи мне, мы же друзья, я помогу тебе!
— Нет.
— Почему? Ты не веришь мне?
— Лили. — Снейп судорожно сложил руки на груди, вскинул лицо, посмотрел на дуб и зажмурился, обхватив себя еще теснее. — Я не могу, Лили.
Он склонил голову, и волосы закрыли лицо.
— Северус… ты дал обещание?
Тот покачал головой.
— Просто не могу.
Шагнув ближе, Лили встревожено и пытливо вглядывалась в лицо друга. Ее охватило тревожное предчувствие.
— Северус… ты правда не можешь? Уверен?
— Я… — попытавшись что-то сказать, он только махнул рукой.
— Северус, помнишь, как в детстве мы сидели на берегу реки, было лето, и цвели липы? Я заставила осыпающиеся крылатки парить в воздухе, а ты устроил под деревом снегопад из теплых снежинок?
Снейп молча кивнул, глядя в сторону.
— Мы тогда поклялись друг другу, помнишь? Мы поклялись не держать тайн друг от друга. Это было давно. Но тогда мы говорили обо всем.
Снейп снова кивнул. Лили достала было палочку, но опустила ее. Закрыла глаза и сосредоточилась.
В воздухе разлился летний аромат, будто все липы округи зацвели разом. Вокруг них запорхали золотые пушистые снежинки. Северус втянул воздух и изумленно распахнул глаза.
Продолжение в комментариях